Всеволод Валюсинский - Пять бессмертных [Т. II]

— Возможно, селениты ничего худого не сделали вашим друзьям, — заметил один из рабочих, — они открыто выступили против Штатов, но…

— Да, но непонятно их поведение у могилы. Они лезли на нас, как сумасшедшие. Только благодаря их крайней физической слабости мне удалось прорваться к волану.

— Скажите, пожалуйста, вот вы про одного из бессмертных сказали: «Она раньше была женщиной». Что это значит? Разве она стала теперь мужчиной?

Карст прошелся по кабинету.

— Нет, она не стала мужчиной, но и женщиной ее назвать нельзя. Мы — бессмертные — бесполы. Сейчас каждому из нас около двухсот пятидесяти лет. Пола мы лишились вместе со смертностью. Я тоже когда-то был мужчиной, таким же, как и вы. Сейчас плохо помню это состояние.

Собеседники Карста встали. Они заявили, что должны идти к машинам. Напряженное выражение их лиц выдавало замешательство и подавленность. Карст не удерживал их. Оставшись один, он принялся тщательно обдумывать свое положение. Что делать? Как найти Курганова и Гету? Не может же он оставаться в этой башне до того времени, пока все успокоится! Нервно подойдя к хоккоку, Карст поставил на условную волну. «А вдруг, — думал он, — на счастье, свяжемся. Заглушают не все время. Башенные сторожа получали же сообщения…»

— А-40-96…

Хоккок молчал. Раз десять Карст повторил вызов. Был момент, когда ему показалось, что доносятся какие-то голоса. Они покрылись сухим треском рупора, и хоккок снова замер.

— Сбивают… — Карст со злостью отошел к окну.

Хоккок был установлен на условной, шифровой волне бессмертных. Карст надеялся получить вызов. «Не может быть, — думал он, — чтобы Курганов не вызвал меня, если в состоянии это сделать».

Пускаемые кем-то сильные мегуро-волны делали невозможной работу хоккоков. Приходилось ждать временного затишья, когда аппараты оживали. Трудно было надеяться, чтобы вызов совпал с моментом затишья.

Прошел час. Хозяев башни все не было. Они исчезли где-то в лабиринтах верхних трансформаторных отделений.

Карст вздрогнул от резкого звонка хоккока. Вокруг рупора загорелись условным шифром разноцветные лампочки.

«На этой волне могут вызывать только меня!» — мелькнуло в голове Карста.

— Это Курганов? — крикнул он в рупор.

— Нет, Гета. Сейчас опять заглушат. Говори скорее, где ты и что с тобой?

— Я опустился на магниты пустыни и пешком дошел до ближайшей силовой башни… Это Восточная Сахара.

— Номер!

Карст не знал номера башни. Надо было скорее узнать.

— Сейчас скажу!

Он кинулся наверх. В самых дверях столкнулся с одним из башенных сторожей. Он чуть не сбил его с ног.

— Скорее. Номер вашей башни!

— Шестая линия. Номер сорок второй…

Карст громко повторил номер в рупор и взволнованно спросил:

— Гета, ты слышишь меня?

Хоккок ничего не отвечал. Лампочки погасли. Слышался только характерный треск сбивающей волны. Отойдя к столу, Карст сел и опустил голову на руки. Расслышала ли Гета номер башни? В тот момент лампочки горели, и связь не была нарушена. Она только не успела ответить… Бессмертные живы. Можно думать, с ними ничего плохого не случилось!

— Что с вами? — к Карсту подошел дежурный и с тревожным лицом остановился рядом.

— Со мной говорили бессмертные на нашей волне. Очевидно, они не в таких плохих обстоятельствах, как я предполагал.

— Вы им сообщили свое местонахождение?

— Да. Я думаю, что был услышан.

Рабочий помолчал.

— Теперь за вами прилетят.

Карст сам об этом думал. Неужели так быстро удалось выпутаться из беды? За двести лет он научился ничему не удивляться и почти ничему не верить. И теперь не был очень уверен в благополучном исходе и не чувствовал себя спокойным. Его больше занимал исход начавшейся борьбы, охватившей обе планеты и вовлекшей в схватку все человечество. Первый же порыв этого вихря унес в могилу двух бессмертных. В этой громадной игре, ничто не может быть предугадано, но он не мог не учитывать, что судьбы человечества тесно связаны с судьбой бессмертных.

«Нас осталось только трое. Что будет завтра?»

Карст спать не хотел и не мог. Он бродил по лабиринту коридоров и отделений башни, наблюдая за работой сложных машин, собиравших магнитную силу с необозримых пространств пустыни. Три человека справлялись с могучими установками, посылавшими миллионы лошадиных сил.

Под утро Карст, утомленный, уселся в кресло в кабинете и не заметил, как заснул. Его разбудил чей-то голос и толчок в плечо. Яркое солнце врывалось в открытое окно. Больно было смотреть на блестящие магниты, до горизонтов покрывавшие пустыню.