Александра Давыдова - Мю Цефея. Повод для подвига / Бремя предательства

Он не мог поверить, что этот обрубок и есть тот веселый парень, без которого их двухлетний полет стал бы намного скучнее.

Первая жертва для старого бога — промелькнула в голове глупая мысль. Он не верил ни во что, он был ученый, но уважал заблуждения других. Богов нет, есть только герои и люди, ими не ставшие. А значит, ему не от кого, кроме него самого, ждать спасения.

Андрей умер легко. Первый мученик нового мира. Герой. Ему так не повезет. Хотя, как он умрет, никто и не узнает.

Осторожно освободив ремни, он похоронил Андрея в безбрежном Океане, к которому они оба так стремились. Бьёрн знал, что тот хотел бы этого. Да он и сам того же не избежит.

Затем вернулся и наглухо закрыл поврежденный отсек. Распаковал аварийный кофр и принялся устранять мелкие пробоины.

Через какое-то время бортовое подобие искина, видимо, считав в очередной раз показания мед сенсоров, ввел ему конскую дозу успокоительного, и Бьёрн тотчас отключился. Машина знала, что homo могут отдохнуть могут только тогда, когда не думают.

Два земных месяца Бьёрн бродил в лабиринте экваториальных облачных джунглей, все ниже, круг за кругом, приближаясь к плотным слоям атмосферы. Топлива было достаточно, и реактор работал нормально, а вот еды и грузоподъемности в измочаленных близким взрывом баллонов недоставало. Хорошо, что клипер конструировали в русском бюро — он смог функционировать с поврежденной половиной несущих плоскостей-баллонов и перегоревшей электроникой.

Пару недель назад близкая молния, сверкнувшая на половину небес гигантским плазменным кнутом, сожгла половину электроники и его импланты. Кожа на голове, где были разъемы, обуглилась и почернела от ожога — этот запах в закрытом помещении капсулы преследовал его до сих пор. Но самое плохое, что система навигации и автоматики вышла из строя. Вот только ориентироваться было уже невозможно, все приходилось к тому же делать вручную. Глаза запали от бессонницы, и он оброс курчавой бородой. Как он ни думал, но выхода из своего положения не видел. Руки опустить и упасть вниз он не мог — не привык сдаваться. Но всему приходит конец.

Радиосвязь как-то еще работала, но он никак не мог настроить бортовую радиостанцию — эфир хрипел помехами. Хотя кто его мог тут услышать?!

Бьёрн перезапустил аварийные системы, но они уже были, как эрзац галеты, составлявшей теперь половину его скудного рациона — слабо функциональным утешением… Когда урезанного пайка осталось на пару дней, он решил прыгнуть вверх — еще раз напоследок увидеть тусклую жемчужину Солнца в верхних облаках. Сатурн чуть меньше Юпитера и вдвое дальше от Солнца, чем Юп, поэтому интенсивность падающей на него солнечной радиации составляет порядка одного процента от таковой на Земле. Так что его последний рывок был просто жестом ностальгического отчаяния. Последнее прощай. Но в таких ситуациях злая биохимия стопорит сознание. Да и не все ли равно, как умереть?!

Закачав отфильтрованные остатки запаса гелия в паруса-баллоны, он включил двигатель на форсаж и приготовился к всплытию. Пора было вырываться из странного желтого полумрака. Двигатель летал на термоядерной тяге, используя в качестве реакционной массы атмосферу Сатурна. С чем-чем, а с топливом у него проблем не было. Клипер вздыбил похожий на морского ската корпус и, прижав к себе оставшиеся баллоны, устремил нос, зияющий дырой атмосферозаборника, в еле светлеющее небо в вышине, и, выпустив длинный шлейф пламени, устремился в бесконечные небеса.

Через несколько минут подъема клипер вдруг затрясло — тяга начала падать и автоматика вырубила двигатель, выдав на плавающем перед ним кубе приборной панели кучу предостережений.

Быстро посмотрев данные, Бьёрн понял, что придется выйти наружу и вручную чистить где-то примороженные системы впрыска и фильтрации.

Перед выходом он вкатил себе дозу амфетамина — силы уже были на исходе, а ошибку, даже одну, он не мог себе позволить.

Надев скафандр и прикрепившись страховочным тросом, стравив воздух из отсека, Бьёрн вылез через верхний люк и медленно, по сантиметру, пополз к технологическому отсеку. На такие ремонты, да еще при вечном ураганном ветре, его клипер рассчитан не был. Сразу же стало холодно — его атмосферный скафандр не был рассчитан на работу вне корабля. На спасение от разгерметизации — да, но не на работу в вечном холодном урагане. Хотя по местным меркам пара сотен метров в секунду были полным штилем. Да и температура тут, на глубине, еле превышала минус пятьдесят градусов по Цельсию.