Коротыш Сердитый - Вааагх или орки наносят ответный визит

- Завали хлебало, тупень. - Орк отмахнулся от парня. Ульриса не поняла, то ли это имя у него такое, то ли просто ругательство. - Исчо рас в челюсть хочешь?

- Неа. - Мотнул тот головой.

- То-то. - Орк сдернул с головы девушки подшлемник и тут же заметил физиологическую особенность эльдар - было жарко и слипшиеся волосы сползли. - Ушастик! - восхищенно произнес он и сузил глаза. - Шпионишь для Ездока?

Ульриса отрицательно замотала головой. Кто такой этот Ездок и причем тут эльдары она не понимала.

- Тогда что ты тут делаешь? А, не важно. - Махнул рукой босс и приценился. - Худая, слабая, хуже чем гретчин. Што умеешь делать?

- Фсе. - Тщательно выговорила Ульриса.

- Да? - удивился орк. - Эй, Лупень, тебе помощница для готовки нужна? - Орк приценился и красноречиво отказался. Таких эпитетов девушка не знала и не поняла его фразу.

- А ты, Старый? Возьмешь к себе?

- ..., ..., ...!! - Ответил тот, еще и продемонстрировав жест, где именно он видел эльдар. Наверное, научился у грязных мон-кей, подумала девушка.

- Вот как? - Босс повернулся к Ульрисе. - Ты бесполезна, кусок эльдарского говна, но зубы с тебя мы все равно получим. Дикий, посади ее в яму, следи, чтобы не сбежала. Да только не сади к сквигам, а то сожрут наше приобретение. Мы ее продадим!

- Слава боссу! - заорали все и орк раздулся от важности.

- Палец, когда поедешь на Базар, прихватишь эту ушастую, пристроишь ее куда-нибудь, понял?

- Да, босс!

И ведь пристроил. В помощники к старому оружейнику, который за бесценок скупал лом, заставлял его приводить в порядок и продавал по завышенным ценам. И сейчас Ульриса уже который день сидит в этой палатке и возюкает по ржавым стволам металлической щеткой, из основы которой торчали несколько загнутых проволочек, да и тех надолго уже не хватит.

Дни тянулись за днями, девушка не показывалась из палатки. Во-первых, желания смотреть на орочьи рожи никакого не было, во-вторых, проклятый ошейник здорово натирал кожу и на шее девушки от жуткой антисанитарии и невозможности вымыться появились гнойные нарывы. Хозяин-орк совсем не заботился о своем приобретении, кормил хорошо если раз в три-четыре дня, а о медицинской помощи можно было даже не заикаться. Ульриса нашла какую-то ветошь и подложила под ошейник, но стало еще хуже - грубая ткань орков натирала кожу как наждачка. В общем, мыкалась она уже тут достаточно долго, да так, что потеряла дням счет. От воплей и криков орков уже болела голова, а рутинная работа по очистке оружия от ржавчины притупляла сознание. Ульриса постепенно понимала, что тут и наступит конец ее короткой жизни, так что апатия наваливалась еще больше.

Днем зеленокожие снова восторженно орали где-то рядом. Наверное, опять кому-то морду бьют, подумала Ульриса, закончив с одной ржавой железкой и взяв в испачканные коричневой пылью руки следующую. А страсти так и кипят. Во, чего-то притихли, наверное прибили не того, на кого все думали. Если болельщики поставили на проигравшего, то уже сейчас теряют последние зубы, в том числе и из челюсти. Ульриса нашла в себе силы невесело усмехнуться, но мерзкий коротышка гретчин не дал ей насладиться мигом радости.

- За работу, ленивая задница! - пропищал он.

- Иди к хаосу. - Огрызнулась Ульриса, продолжая шиньгать ржавчину. Коротышка не обиделся - он все равно не понимал по-эльдарски.

Еще один длинный день подходил к концу и это не метафора - на проклятой орочьей жаровне, что по недоразумению называлось планетой, сутки превосходили по длительности время на мире-корабле эльдар. По стандартам что-то около тридцати двух часов. Ульриса плохо улавливала время, но успела прочитать данные с экрана компьютерной системы. Планета находилась достаточно близко к звезде, вращалась медленно и орки в пустыне запекались на ней как на сковородке. Жареные грибы. Ульриса фыркнула и потянула носом воздух - ночная прохлада вступала в свои права. Она приносила вожделенную свежесть, да и орочьих запахов становилось поменьше - зеленые разбредались кто куда и уже не так сильно воняли. Хозяин, правда, не спешил возвращаться в палатку и Ульриса была этому только рада - терпеть вонючего орка, вообще не видевшего в своей жизни воды, она уже не могла. Хотя сама скоро превратиться в один из отростков гриба - от мяса сквига ее тошнило, лепешек она не видела уже давно и пришлось сырыми жевать их грибы. То есть, по сути, есть самих орков. Они что все сплошь каннибалы? Жрут сами себя! От этой мысли девушку передернуло, но кушать хотелось еще сильнее, поэтому приходилось пусть медленно, но перерабатывать зубами пищу в мелкую кашицу, которую уже можно было проглотить. И запить тухлой водой с амебами.