Александр Лобанов - Рокировка с прошлым

– Что с того? – Если можно оскалиться взглядом, я это сделал, глянув на Рейма. – Вообще, к чему этот разговор? Для чего забег по прошлому? – И спонтанно добавил: – Что посоветуешь?

– Ничего, друг мой. Иначе это окажется проявлением чужого влияния. Приручение внутренней тьмы сугубо интимный процесс. Но, по-моему, ты уже обладаешь необходимым: совесть и принципы – хороший иммунитет против тлетворного влияния идей.

Мы помолчали. Довольно уютно помолчали. Давно так хорошо не молчал.

– Ладно, пора. До края леса немного, там и город, я же без воды на такой жаре, боюсь, скоро испекусь и окажусь невкусным, ибо подгорю.

– Не спеши, друг мой. – Рейм нехотя поднялся. – Преследователям на ходу не сподручно нас окружать. Я же привык ценить труд людей, пусть и направленный против меня. Не их вина, что, заболтавшись, мы пропустили приближение хозяев этого мира и не можем достойно их поприветствовать.

– По крайней мере, ребятки, вы умеете признавать ошибки. – Призрак сделал шаг из-за дерева, но показалось, словно сплелся из мешанины бабочек. – Многие гости срываются с места при каждом появлении хозяев.

Я узнал болтуна – противник Рейма, самый первый встреченный призрак в этом мире. Об этом красноречиво повествовало разбитое и воспаленное лицо, похоже, в прикладе Фулгер скрывались детали из свинца.

– Возможно, в том есть доля вины хозяев? Прием не слишком гостеприимный.

– Виноват, ребятки, – качнул головой призрак. – Потому позвольте извиниться и поприветствовать на своей земле. Да… чуть не забыл представиться: Чурий Онин, капитан Армии Барьера.

Призрак оказался высок, худ и с неровной осанкой. С учетом растрепанной прически и элегантно помятой формы при движении очень напоминал чешуйчатого гада.

– Прошу простить, но мои товарищи очень скромные, чтобы беспокоить вас и показываться на глаза.

Словно в подтверждение слов Чурия, листва окружающих деревьев с шелестом всколыхнулась, а из поднебесья раздалось отдаленное ржание.

Удалось различить шеврон у призрака на плече: черный паук, лапками охватывающий расколотый земной шар. А он все продолжал:

– Ребятки, вы так рано ушли, мы просто не могли не поспешить за столь интересными гостями, дабы просить о продолжении общения в более удобных условиях. – Улыбка разбитыми губами напоминала оскал хищника, а рука на табельном оружии проясняла детали.

– Интересное предложение. Но откуда нам знать, что встреча не затянется на неопределенный срок или, наоборот, не окончится излишне поспешно, – привычно начал плести тенета слов Рейм. – В подобном случае попытка отказаться и откланяться пусть несколько противоречит этикету, к тому же крайне сложна, но весьма полезна для душевного спокойствия.

– Не волнуйтесь относительно приема. Результат зависит исключительно от вашего умения показать себя. Не окажись у вас шанса, приглашение оказалось бы более настойчивым.

– Что делаем? – прошептал я, почти не размыкая губ. – Кидаю дым и прорываемся?

– Солдаты сражаются в боях, но войны выигрывают дипломаты в переговорах. Мы сдаемся, друг мой. – Показалось, я ослышался. Но временщик говорил уже в полный голос: – Мы принимаем ваше гостеприимство! – Его револьвер упал на землю, сам он заложил руки за голову.

– Мудрое решение. – Чурий Онин перевел взгляд на меня: – Как насчет тебя?

Столько самодовольства переполняло его рожу. Столько наглости и неприкрытого вызова. Захотелось поучить манерам. Исправить кривой оскал.

Я сделал шаг вперед… Удар по ногам заставил меня рухнуть на колени. Опять. Следующий удар, и мой револьвер отлетел в сторону. Не успел я дернуться, как очередная серия тычков поразила болевые точки моего тела. Я завалился на бок, на полог из крыльев бабочек.

Мысленно я выругался. Выдохнул медленно, с присвистом. Наивный. Думал, мне придется оберегать Рейма от поспешных и необдуманных решений, а получилось до безобразия наоборот! Дал себе зарок набить временщику морду.

– Я с вами, – выдавил я с трудом.

– Просто великолепно, ребятки! Еще одно, так сказать, в уплату долга…

Удар прикладом заставил Рейма повалиться на землю. Кровь из разбитого носа бисером украсила траву. С меня сдернули гогглы. Я зашипел. На голову что-то надели, а руки стянули за спиной чем-то тонким, но прочным.

– Стоять!

Удар заставил меня подчиниться. Захотелось развернуться и врезать обнаглевшему ногой, благо те оставались свободны. Однако разум пересилил инстинкты. Не убили, ничего не сломали – уже неплохо. Кроме того, после получаса полета на пегасе, перекинутым через круп, на раскаленном ветру, не особо помашешь конечностями.