Александр Лобанов - Рокировка с прошлым

Живая энергичность Рейма оказалась удивительно заразительной. Мы даже не заметили, как дошли до храма пространства, где над створками красовался золотой глаз с черными прожилками зрачка, взирающий на карту мира – герб Империи Терра. Я толкнул массивную дверь.

Первый этаж, как в любом храме пространства или времени, обширный круглый зал с барельефами из «Священной Триады Несуществующих» на сводах, весьма внушительными в свете живого огня. В центре – кафедра, множество лавок вокруг и, конечно, три исполинские статуи, равноудаленные от центра: Кибер – бог пространства, худощавый паренек с тонкими, даже изысканными чертами в фигуре, лице и облачении; Мишер – бог времени, мужчина в расцвете сил, рослый и грозный в тяжелых одеждах, среди складок которой угадывается оружие; наконец, Лодур – бог смерти, хаоса и разрушения, человек абсолютно невзрачный, усредненный по всем параметрам, лишь улыбка ласкает взгляд острым ножом.

По бокам от богов времени и пространства по два дерева – символы Несуществующих, прародителей каждого государства. Около Кибера – могучий дуб Министро, воплощенный образ первого мужчины, и, соответственно, его жена нежная ива Нетас. Близ Мишера – целеустремленный ясень Винар с верной возлюбленной осиной Анной. Рядом с Лодуром тоже дерево, но выточенное из камня – дань памяти достойного противника Тихаря.

Людей нет… что ж, час обучения чувствующих не настал, а прихожане в последние годы не частые гости, тем более в разгар трудового дня. С почтением я поклонился каждому богу.

– Хороший храм… в Хроно от храмов времени остались одни названия. Нет места, где можно поклониться памяти прошлого, прикоснуться к высшему. Я любил в детстве прийти в храм и посидеть наедине с собой, поразмыслить… – Голос Рейма с каждым словом звучал все тише. Я обернулся… и напоролся на озорную усмешку. – Не предполагал в тебе, друг мой, религиозность.

– Как вы знаете, моя мать, временгцица, добрейший человек, возглавляющая один из приютов в Свободном городе, – она очень набожная. Я люблю и чту родителей, потому пусть сам не особо верю в «Священную Триаду Несуществующих», но стараюсь не отступать от заветов. Тем более это часть работы. – Я кивнул парнишке-охраннику, уже приметившему серьгу в ухе и вытянувшемуся во фрунт, освобождая проход наверх.

– Жаль, технический прогресс последних десятилетий почти свел на нет желание людей подчиняться высшим силам. Теперь люди стремятся сами овладеть силой неподвластного. Как человек, я рад подобному, но как временщик…

– Люди не уходят от высших сил. Просто видят высшие силы в другом. Богословы уступают место ученым. Хотя, так ли важно, чему поклоняться? Дерево и камень – для меня красивы, ибо живы и естественны, для других прекрасны механизмы и электричество. Куда важнее, какие мысли и стремления воплощены в предмете поклонения.

Будь то исполинский храм пространства в Агемо или в захолустной деревеньке, архитектура остается неизменной, разве что исчезла мишура из десятка этажей служебных помещений и сотен служащих – начальство всегда заседает в высшей точке донжона. И у него всегда есть верный секретарь, который и сейчас рванул нам наперерез с криком:

– Господин пространственник…

– Сопроводительные документы. – Несколько бумаг из недр моего пальто перекочевали в руки секретаря. – Изучите.

– Простите, но господин Срендин просил не беспокоить, он очень занят… – попытался секретарь вновь преградить дорогу. Я нахмурился. Наступила тишина.

– На время операции я возглавляю данный храм пространства, поэтому отойдите.

Секретарь подчинился. Да, я наслаждался властью. Кроме того, требовалось посмотреть – с кем придется работать без подготовки, так сказать, в естественной среде…

Дверь распахнулась. Естественная среда… Сквозь неплотно запахнутые ставни просачивался тусклый свет, освещая тело в разодранной рубахе, валяющееся мордой в миске с какой-то дрянью. Документы и книги разбросаны по кабинету, в дополнение рука намертво вцепилась в бутылку мутного стекла без этикетки. Только убойного амбре концентрированной горечи хватило, чтобы понять о сути содержимого.

– Прошу прощения за необходимость лицезреть подобное, – только и смог я пробормотать. – Мягко говоря, несколько обескуражен и в недоумении, как реагировать? Хотя…

Я пронесся по кабинету и настежь распахнул окно, чем перепугал два десятка голубей, те с гвалтом ринулись в стороны. На такой высоте в комнату сразу залетел порыв ветра, наполненный ароматами свежей зелени, робкие побеги коей украшали исполинские дубы, окаймляющие площадь внизу.