Сергей Абрамов - Мой престол - Небо [дилогия] [компиляция]

«Кифа, что с тобой? Твои слова и впрямь быстрее мысли. Каким способом я очутился у тебя в Иершалаиме, вспомни? Каким способом мы втроем — ты, Йоханан и я — вернулись сюда, в это время? Разве нам понадобились тайм-капсулы?.. Другое дело, что каналы включены и тайм-капсулы ожили. Я попросил об этом, и Биг-Брэйн согласился, потому что мне удалось точно аргументировать логику просьбы… Впрочем, о просьбе и о тайм-капсулах — потом… А пока… Вот ключ тебе: мы трое — ты, Биг-Брэйн и я — в реальном времени. Где ошибка?..»

«Где ошибка… где ошибка… Понял! В реальном времени нас — не трое, а двое: я и Биг-Брэйн. Ты — на долю секунды позади. Ты — в броске!.. Как такое может быть? Бросок всего на долю секунды… Господи, я с ума схожу!»

«С этим не спеши, ум тебе еще понадобится. И скоро. А бросок на столь короткое расстояние — что ж, не все ли равно, какова его длина?»

«А зачем тогда оживлять тайм-капсулы?»

«Я же сказал: потом. Не время пока».

«Кстати, Клэр — единственная, кто почувствовал приближение вакуума. А ведь она не паранорм никакой…»

«Она — умница. И очень верный человек. Более того, я считаю, что она давно подозревает того, кто сегодня должен открыться всем».

«Она сказала: ищите причину внутри, в Храме. Я полагал, она — о вакууме как раз, а значит — о тебе».

«Она знала».

«И молчала?»

«У нее не было доказательств. Только предчувствие. Буквально: перед чувством. Даже еще не само чувство…»

«А у тебя они есть?»

«Есть. Я ждал тебя. Я ждал этого разговора. Я хотел познакомить тебя с Биг-Брэйном-три, чтобы — в случае чего — ты мог бы с ним советоваться».

«В случае чего?»

«Я говорил, ты не хотел и не хочешь слышать: я — в тупике и не вижу из него выхода».

«Ты просто не ищешь!»

«Ищу. Найду — скажу… А теперь — спеши в мой кабинет. Сейчас будет развязка».

«А ты?»

«Кифа, опять?! Я же там!.. Просто я вернусь из броска».

Петр почувствовал, что Иешуа исчез, и не было Биг-Брэйна. Опять всплыла тишина — чужая и раздражающая.

Он проделал с дверями все положенные процедуры — открыл, закрыл, повернул, набрал, приложил палец, потом руку — и не торопясь пошел в кабинет Иешуа. Или в апартаменты — как кому нравится. Спешить не хотелось смертельно, каждый шаг приближал развязку, и — вот странно-то для шефа Службы безопасности! — Петру совсем не хотелось узнавать, кто из тех, оставленных им в кабинете, — предатель. Или шпион. И, что главное для Петра, — паранорм, который оказался хитрее его. Мастера, а может даже и способнее.

Хотя куда способнее? Ведь Петр многажды усилил свою пара-нормальность с помощью Иешуа или с помощью психо-матрицы Иешуа — там, в Иудее, накануне Распятия! Нет и не может быть на Земле паранорма сильнее Петра. Опять — кроме Иешуа. Значит — хитрее. Значит, действительно — зарос щетиной, жиром, завалил себя текучкой и не может слушать и сльшйть. Беда, однако…

Дошел, толкнул дверь, увидел туже картиночку: Мари и Соле-дад — по обе стороны стола, Латынин и Круз стоят рядом. Кажется, что прошло всего несколько минут с тех пор, как Петр догадался наконец, где искать Иешуа, и рванул туда чуть ли не на сверхзвуке.

А ведь так оно и было: всего несколько минут.

— Куда вы помчались, шеф? — спросил Латынин. — Забыли что-то?

Часы на столе Иешуа показывали время: одиннадцать сорок три. Петр помнил: когда стартовал, отметил машинально — одиннадцать сорок. Минута бега — до машинного зала, минута — обратно. Что же, выходит, весь разговор, как минимум получасовой, с Иешуа и Биг-Брэйном занял всего минуту? Выходит, так.

— Забыл, — буркнул в ответ. — Старый стал. Склероз… Новостей никаких?

— За три минуты? — усмехнулся Латынин. — Вот вы вернулись — хорошая новость…

— И я вернулся, — сказал Иешуа.

Немая сцена. Н. В. Гоголь. Бессмертная комедия «Ревизор».

Немая сцена продолжалась не более нескольких секунд: реакция у присутствующих была — дай бог каждому, посторонний не заметил бы даже легкой заминки. Это лишь Петр, волчара опытный, все заметил и все отметил, и даже наметил кое-что — вроде бы жертву: вдруг да не понравились ему глаза Круза, то ли потемнели они как-то, то ли это зрачки, и без того темные, чуть расширились. С чего бы, право? Учитель вернулся — только и всего. Его искали, его ждали так вот он. Что объявился неожиданно — так вы же, парни, вояки, вы же на свистящие мимо уха пули не реагируете, под бомбами чаи гоняете, а тут… А тут сразу мысленный фон включился. Краткое время абсолютной тишины, резко и грубо сменившееся привычным для Петра шумом — беспорядочным, разноуровневым, многотональным, зыбкое время «молчания в эфире», как говаривали в старину, осталось для него в прошлом, но осталось, как ни странно, легким ощущением счастья — нежданного и сладкого. Тишина — это, знаете ли, весьма приятная штука, как выясняется…