Сара Барнард - Прощай, мисс Совершенство

– Мне можешь не рассказывать, – перебивает меня Кэролин. – Все равно придется повторить то же самое полиции. Давай спустимся, и ты с ними поговоришь, хорошо? Я буду рядом. Тебе не о чем волноваться.

– А я и не волнуюсь, – удивленно отвечаю я.

Кэролин что-то бормочет (мне слышатся слова: «а вот я волнуюсь»), но потом быстро поворачивается и уходит по коридору. Я следую за ней.

Внизу меня ждут двое полицейских. Один из них мужчина – седой, мрачный. В основном говорит со мной именно он. Другой офицер – женщина, младше Кэролин. Она молчаливо пишет что-то в блокноте.

– Волноваться незачем, – сообщает мужчина, когда мы назвались по именам и обменялись парой любезностей.

Его зовут констебль Дельмонт – совсем как марка персиков.

– Нам просто нужно, чтобы ты говорила правду.

– Я ничего не знаю, – отвечаю я.

Я уже в четвертый раз это говорю. Но, похоже, меня никто не слушает.

Матильда, мама Бонни (я, кстати, никогда ей не нравилась), громко хмыкает.

– Правда! – настаиваю я.

– Просто расскажи нам, что знаешь, – говорит констебль Дельмонт. – Даже если тебе самой это покажется мелочью. Когда Бонни познакомилась с Джеком?

– Не знаю.

– Ну ладно. А сколько они уже встречаются?

– Не знаю.

– Бонни просила тебя помочь ей скрыть отношения?

– Что? Нет! Зачем ей это?

– Вы с ней сегодня говорили?

– Нет.

Переписку в WhatsApp же, строго говоря, нельзя назвать разговором?

– Вы говорили с ней вчера?

– Да, но только про подготовку к экзаменам.

– Вы говорили про Джека?

– Нет.

Почему они все помешались на Джеке? Потому что утром я упомянула его имя в разговоре с Кэролин?

Они смотрят на меня, точно ждут, что я скажу что-то совершенно определенное, но я понятия не имею, что должна сказать. Будто группа людей пытается объяснить мне в мельчайших подробностях какую-то шутку для своих – и теперь все ждут моей реакции.

– Что за херня тут происходит? – спрашиваю я наконец.

– Иден. – Голос Кэролин звучит напряженно, словно она пытается не выдать волнения. – Ты знаешь, кто такой Джек?

Наступает напряженная тишина. Я слышу, как тяжело дышит мама Бонни. Она едва не плачет от ярости. Женщина-офицер слегка наклоняет голову набок, сосредоточенно глядя на меня. «Она что, запоминает, как я выгляжу», – думаю я в смятении.

– Нет, – отвечаю я.

Какой тихий у меня голос! Взрослые тут же перекрывают его своими, шумными и настойчивыми. Мне становится страшно.

– Это Джек Кон, – говорит Кэролин.

– Кто?

Я так растеряна и напугана, что не понимаю, о чем она. Я не знаю никакого Джека Кона.

– Да господи боже! – во внезапном порыве отчаяния взвизгивает мама Бонни.

От неожиданности я вскакиваю на ноги. Она делает шаг мне навстречу, и я отступаю назад. Почему она так зла на меня ? Это не я сбежала.

– Иден, просто скажи нам, где они!

И тут Кэролин говорит кое-что, от чего весь привычный мир разбивается на мелкие осколки.

– Мистер Кон, Иден, – говорит она. – Джек – это мистер Кон.

В моей голове возникает образ. Здание музыкальной школы. Я жду, пока Бонни закончит урок флейты. Стою, прислонившись к выбеленной стене, откинув голову на дверь. Над головой табличка с именем. Мистер Дж. Кон: Заведующий кафедрой музыки.

Мистер Кон, учитель музыки. Мистер Кон, репетитор моей маленькой сестренки. Мистер Кон, взрослый мужчина.

Мистер Кон, тайный бойфренд моей лучшей подруги.

Черт. Черт.

Чуть меньше года назад, летом перед одиннадцатым классом, Бонни торжественно заявила мне, что хочет познакомиться с алкоголем. В разумных пределах. «В безопасной обстановке», как сказала она тогда. Безопасная обстановка оказалась моей спальней. Бонни принесла выпивку, целую сумку бутылок: водку, джин, белое вино, красное вино и почему-то ликер «Франжелико».

– Думаю, этого должно хватить, – рассмеялась я.

Бонни посмотрела на меня с таким серьезным и озадаченным видом, что от смеха у меня на глазах выступили слезы.

– Мне хотелось подобрать типичный ассортимент винно-водочного магазина. Что-то не так?

– Да все так, особенно если ты – женщина лет за сорок.

Я смеялась и смеялась, и Бонни наконец перестала важничать и тоже расхохоталась.

Когда мы пришли в комнату, она опустилась на колени и стала расставлять бутылки полукругом на ковре, одновременно изучая этикетки.

– Я ничего не забыла?

– Бонни. – Я из последних сил старалась опять не захихикать. – Ты не взяла пиво. Или сидра. И вообще тут нет ничего, что стали бы пить подростки вроде нас.