Сара Барнард - Прощай, мисс Совершенство

Так странно обо всем этом читать. О том, что Бонни была «хорошей». Я-то не идиотка; я знаю, что это значит. Это не значит «та, которая заправляет постель по утрам, не грубит старушкам, ходит в церковь». Это еще значит, что она белая и происходит из среднего класса. Необязательно говорить об этом открыто, чтобы я поняла. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, как устроен наш мир.

Что бы сказали газеты, если бы это была не Бонни, а какая-нибудь девочка из микрорайона, где я провела детство? Что бы сказали, если бы это была я сама? «Чего ожидать от подобного воспитания», – сказали бы они. Говорили бы, что социальные службы работают из рук вон плохо. Привели бы статистику по неудачным усыновлениям, по детям наркоманов, которые заканчивают школу без сертификата или попадают в тюрьму. Никто бы не сказал, что я была «хорошей». Никто бы даже не поинтересовался, была ли я хорошей.

Или давайте уж начистоту. Есть вероятность, что про дело не стали бы говорить вовсе. Или посвящали бы ему гораздо меньше газетных полос. Я, с моим равнодушно-хмурым выражением лица, с моей не-вполне-белой-но-непонятно-какой кожей, скалюсь с первой газетной страницы? Да никогда. Меня на первую страницу не поставят – в отличие от Бонни, с ее исправленным прикусом, зализанными волосами и безмятежной улыбкой.

Понимать это все совсем не весело. У меня ноет под ложечкой. И я думаю о Бонни в совершенно новом свете. С возмущением. Она сделала ужасную глупость, но все на ее стороне! Ее фото попадает на обложки газет. Разве это справедливо?! Разве это все справедливо?

Я знаю, что сейчас важнее вернуть Бонни домой. Я знаю: хорошо, что газеты переполошились и печатают ее фото. Чем больше людей смогут узнать в лицо ее и мистера Кона, тем больше шансов их найти. Но неужели обязательно обставлять это так, что у меня внутри все холодеет?

Вот что меня беспокоит: когда Бонни вернется и люди забудут всю эту историю и стопки газет окажутся в мусорных ящиках, что будет с нами? Смогу ли я смотреть на Бонни и видеть мою лучшую подругу или она превратится в застывшее фото с первой страницы? Как вернуться к нормальной жизни?

– Как думаешь, я многое упустила?

– Упустила? Из чего?

Мы вдвоем пришли в «Топшоп», чтобы выбрать Бонни наряд на свадьбу ее двоюродного брата. Я просматривала ряды вешалок, а Бонни стояла рядом, кусая ноготь. Бонни на многое способна, но ходить по магазинам в одиночестве она совершенно не умеет.

– Ну… ты знаешь. Всякие подростковые штуки.

– А, подростковые штуки. – Я закатила глаза, все еще понятия не имея, о чем она.

– Я уже почти закончила одиннадцатый класс и ни разу не получала выговора. Это странно?

– Угу. – Я достала ярко-желтый топик и подняла его вверх, расплываясь в широкой улыбке.

– Идс, – жалобно протянула она то ли по поводу моего ответа, то ли по поводу топика.

Я повесила топик обратно и переместилась к следующему ряду, а Бонни тащилась за мной, как Дейзи за Кэролин по супермаркету.

– Ты спрашиваешь, многое ли упустила из-за того, что у тебя нет выговоров.

– Не только. Я имею в виду все это. Я никогда не делала ничего предосудительного. Я даже домашку ни разу позднее срока не сдавала.

– Ну и что?

– Разве это не плохо?

– Быть хорошей?

– Не испытать на себе, что значит быть… не такой хорошей.

– И на чем же ты основываешь свои выводы? – Я отвернулась от вешалок и перевела взгляд на Бонни. – Ты психуешь, потому что родителей не вызывали в школу? Что-то я не понимаю, что в этом плохого.

– Я не психую, мне просто интересно.

Это была правда: Бонни не психовала. Она была абсолютно спокойна.

– Ты просто ответственая, Бон. Ты хорошая. И ты очень стараешься быть хорошей. Цени себя за это.

Она ничего не ответила и улыбнулась, но глаза ее оставались серьезными.

– Не знаю, чего такого ты лишаешься.

– Жизненный опыт! – ответила она. – Напиться в парке. Вернуться домой под утро. Не знаю… Чтобы меня посадили под домашний арест!

Я рассмеялась:

– Это не жизненный опыт, это просто ошибки. По мне, так ничего хорошего в них нет.

– Ну да, но ты хотя бы попробовала.

– А, в этом дело?

Мы с Бонни ни разу не обсуждали те несколько месяцев, когда я слегка слетела с катушек. Я-то всегда думала, что это потому, что Бонни пугала сама идея.

– Да я бы и не сказала, что это подростковые штуки. Просто тупые.