Александр Войкин - Демон танцующий

— Так вот, я, понимаешь, забеспокоился, что, не удержись мощь Вальдека в твоем теле, нас тут всех разнесет на кусочки, и прибег к старому ритуалу распределения энергии. Постепенно направил заемную силу по всем частям твоего тела, чтобы прижилась, сроднилась.

— И вышло?

— Раз ты в сознании, а мы живы — да, — довольно усмехнулся Азекс, усаживаясь рядом. — И, к тому же, поздравляю тебя с новым шагом по лестнице в небо. Теперь ты стал эйне — существом, находящимся выше человека в иерархии эволюции, и на одну ступень ниже полубога.

— От этого есть какие-то плюсы? — подобрался я. Азекс рассмеялся.

— Само собой. Первое, и самое главное — теперь тебе не нужно питаться плотью, можешь есть нормальную еду, как и раньше. Или не есть вовсе. Второе — твои магические способности сейчас должны быть на совершенно ином уровне. Намного мощнее, чем раньше.

— Ну-ка! — я обрадованно потер ладони. Так, сосредоточиться… миг — и сознание погрузилось в Концентрацию. Не понял — так быстро? Раньше сей процесс у меня занимал не меньше двух-трех минут, и сопровождался сильным напряжением на ценный орган — мозг. Сейчас же, стоило только подумать, и мир вокруг опутался нитями потоков. Отличный прогресс!

А если попробовать что-нибудь колдануть? Как там Азекс учил — включай фантазию?

Обращение к стихии ветра заняло от силы пару секунд, после чего с моих ладоней сорвалось готовое образование — небольшой вихрь, воронка, неторопливо направившаяся в сторону колдуна.

— Эй, ты чего? — забеспокоился тот. — Разве мы не товарищи?

— У меня нет в этом мире друзей, — изрёк я, скрестив руки на груди. Столб ветра расширился, стал выше и больше, низко загудел, угрожающе близко оказавшись к Азексу.

— Я ведь помог тебе! Спас жизнь! — крикнул, вскакивая, чернокнижник. — Как ты можешь?!

— Спокойно, и без угрызений совести, — я пожал плечами. Вихрь коснулся тела белобрысого, с тихим шлепком оторвал от него половину, всосал в себя. Азекс попытался заорать, но крик захлебнулся, потонул в гудении воронки.

Я перевел взгляд на магичку. Она в ужасе отшатнулась, упала на землю, попятилась назад, глядя на меня.

— Ну что ты, милая, не бойся. Я не убью тебя. Не сразу.

Поднявшись, в пару легких шагов добрался до девушки, склонился, провел кончиками пальцев по мокрой дорожке на щеке.

— Видишь ли, я очень соскучился по девичьим щелкам.

Она поняла, завизжала, но я заткнул рот поцелуем. Затем резким грубым движением порвал одежду на груди чародейки, взял рыжую грубо, резкими толчками.

Кажется, она сломалась спустя часа четыре, не в силах больше испытывать наслаждение. Все лицо в слезах, слюнах и с опустевшим тупым взглядом. Ну, а тело потеряло свежесть, стало противным мне, потому — взмах рукой, и вихрь с готовностью поглотил и эту жертву.

Я надел штаны, оглядел развалины крепости. Неподалеку валялся труп Вальдека, с натекшей под ним лужей крови. Возле колодца сложены сумки с провизией и вещами. Больше никаких следов пребывания человека. Направившись к поклаже, вытряхнул все содержимое трех сумок на землю, после чего сложил в одну необходимое лично для меня — шмотки, немного воды и еды.

Затем переоделся, а то мои вещи окончательно утратили нормальный вид, из-за различных насильственных действий. Накинув на плечи теплый плащ Вальдека, прицепил к поясу Клинок Крови и, подхватив сумку, направился на север, посудив, что рано или поздно, куда-нибудь да приду.

Никаких угрызений совести по поводу убийства двух колдунов и магички я не испытывал. Эти твари заслужили подобной смерти, кто знает, сколько крови на их руках. Не скрою, я — не лучше, но про меня отдельный разговор. Себя я люблю, несмотря на закидоны и протекшую крышу. А вот тех, кто без зазрения совести готов принести в жертву ребенка, продлевая агонию как можно дольше — буду убивать нещадно.

Ибо, даже с моим поехавшим разумом, у меня есть принципы, кто бы что ни думал.

Двое суток спустя ноги принесли меня к стенам новой крепости. Новой — не в смысле, что только построенной, а в сравнении с предыдущей. И, судя по мелькающим наверху головам, эта вполне себе обитаема.

Приблизившись к закрытым вратам, я, памятуя о прошлых стычках с восточными городками, остановился, выжидающе скрестил руки на груди. Минут через пять в бойнице показалась взъерошенная башка часового.

— Кто таков? Что надо?

— Не будете ли вы столь любезны назвать мне сие благочестивое место? — сдерживая смех, поинтересовался я.