Александр Якубович - Проект «Око»

— Ты что забыл? Это мое здание.

Полковник пошарил во внутреннем кармане, откуда извлек ключ­карту. Одно движение, и дверь открылась с легким щелчком.

— Прошу за мной, — бросил Ричард и, ковыляя, пошел вперед, даже не оглядываясь.

Спустя пару минут все трое оказались в его кабинете.

— Мало похоже на лабораторию, — протянул Мэтт и, как бы невзначай, поудобнее перехватил свой автомат.

От Ричарда это движение не укрылось.

— Если что, — начал он, открывая шкаф, чем вызвал еще большую тревогу у своих спутников, — я калека, и мне бы не помешали мои вещи.

В этот момент мужчина извлек из недр шкафа еще одну трость, а следом и плащ.

— Ты бы хоть предупреждал, — сказал Мэтт, снимая палец со спускового крючка.

— И что бы вы мне ответили? — возразил Ричард. — Что­то в стиле «мужик, у нас тут очередная революция, а ты за тростью пойдешь»?! Так?

— Ладно, — подал голос Оливер, — если я правильно понимаю происходящее в городе, то времени у нас в обрез. Ричард, до лаборатории далеко?

Разведчик уже надел плащ и доставал из полки стола запасной пистолет и пару магазинов.

— Две минуты.

— Хорошо, — ответил Оливер, — давай собирай все необходимое тебе дерьмо, и идем.

Как и опасался Ричард, в лаборатории не было ни души. Впрочем, с чего бы сотрудникам оставаться на своих местах вечером в пятницу? К тому же они и так ждали его достаточно долго в прошлый раз, когда активировали ППУСЭП и ошейник Астреи.

В груди Ричарда кольнуло. Он снова вспомнил, как погибла девушка. И Мелисса. Мелли. Ему казалось, что из­за шока он не может понять, как все сложилось именно так, но сейчас, спустя уже несколько часов, ему все еще не верилось: будто чья­то незримая рука столкнула его лбами с лидерами сопротивления, но отобрала у него тех, кто мог реально хоть что­то противопоставить мощи Деймоса.

«Могли ли они? — подумал Ричард. — Нет. Вправду, могла ли Мелли чем­то помочь сейчас? Ведь даже Астрея признавала, что на фоне Деймоса она — это муравей на фоне ботинка».

«Могла ли Мелли помочь? — поддержал внутренний диалог полковник. — Она хотя бы могла остаться в живых».

— Полковник О’Коннелл?

Это был Мэтт. Он вырвал Ричарда из ступора, в который он впал, погружаясь в мысленный спор с самим собой.

— Да, — Ричард устало потер переносицу, — немного задумался.

— Где эти ошейники? — спросил Оливер.

Ричард уверенно прошел к стеллажу у стены и, ознакомившись с парой ярлыков, схватился за один из ящиков.

— Помоги, — бросил он стоящему рядом Оливеру.

Когда ящик оказался на столе, все трое склонились над его содержимым.

— Это они? — спросил Мэтт внимательно глядя на Ричарда.

— Да, — ответил полковник, — снимайте броню и надевайте эти хреновины.

— А поверх никак? — спросил Оливер.

— Парни, что сделали их, настаивали на контакте с телом, — ответил Ричард. — Наверное, можно и поверх, но зачем искушать судьбу?

— А они точно сработают? — Мэтт уже достал один из ППУСЭПов и крутил его в руках.

— Когда я столкнулся с Деймосом в казино, мой сработал, — ответил полковник.

Его спутники ничего не ответили и молча стали деактивировать боевую броню.

— Чего ты ждешь?

Деймос был крайне удивлен тому, что Генри удалось пробиться через его ментальный блок. Возможно, он недооценил силу своей галлюцинации, а может, дело было в EP­22. В любом случае он опять был не один.

— Чего ты ждешь? — повторил свой вопрос Генри.

— Начну я на десять минут раньше или на десять позже — какая разница? — ответил ему Деймос.

— Я слышал, что дела надо заканчивать как можно раньше, — Генри был крайне недоволен, но, как казалось Деймосу, пытался сдерживаться.

Слишком ответственный момент.

Он погрузился в поток сознания толпы. Встреча с Оливером окончательно оформила в сознании Деймоса, чем он будет руководствоваться при вынесении приговора. Конечно, у него есть собственные ориентиры, ценности, но не сказать, что слишком уж жесткие. Но их хватит для того, чтобы выжечь каленым железом эти гнойники на теле общества.

— Долго возишься, — Генри был рядом с ним, в мыслях толпы.

Деймос даже не успел понять, что происходит, как окружающий его поток окрасился нитями боли и насилия.

— Что ты делаешь?

— Да ладно? — ответил Генри. — Ты и сам понимаешь, что я делаю. Стравливаю их, как бешенных собак. Деймос, у нас нет времени возиться с ними.

Он его не чувствовал, он потерял контроль над ним. Отделившись от Деймоса, Генри, будто художник, который пишет широким мазком, сводил людей в толпе с ума. Мазок тут, мазок там.