Кир Булычев - А слёзы капали

Васин обернулся к жене. Поглядел на нее, не переставая жевать. Посмотрел внимательно. Так, что жена замолчала.

- Зачем? - спросил он. И после паузы: - Ну зачем в твоем возрасте штукатурить физиономию. Кого ты хочешь этим обольстить?

Жена вскочила, выпрямилась, прижала руки к сердцу.

- Детей выгнал. Выгони и меня.

Васин отвернулся к стене. Слышно было только, как он чавкает. Жена ушла. Васин жевал батон и страдал.

Скрипач жил на мансарде с балконом, в старом Париже. Сверху, с балкона, ему открывался вид на город, на Нотр-дам, на мосты через Сену.

Скрипач со скрипкой в руке стоял на балконе, глядел с тоской на город. Потом взгляд его упал на другую сторону узкой улицы, там, у окна, сидела белошвейка. Увидев его белошвейка робко улыбнулась. Скрипач отвернулся и начал играть первые такты пьесы Гайдна. Но рука его не послушалась и через несколько секунд над городом полетели отвратительные звуки. Скрипач попытался сыграть другую мелодию - но все напрасно.

Белошвейка заткнула уши и слезы потекли по ее глазам.

Скрипач в отчаянии разбил скрипку о перила балкона и куски ее полетели вниз. Ахнула белошвейка.

Серая пустыня.

В пустыне ждали Тролль и его ученики. Вот Тролль поднял руку, указывая вдаль. Ученики запели.

Париж. XVIII век.

Скрипач зашел в убогую каморку, на столе была тарелка, на ней огурчик. Скрипач отрезал кусочек огурца, наколол на старинную в два зубца вилку, налил в бокал жидкости из бутылки с черепом на наклейке и французской надписью "яд". Хлопнул бокал одним духом. Закусил огурчиком... Замер...

Серая пустыня.

И оказался в пустыне. Ученики Тролля пели и жестами показывали, что надо танцевать. Скрипач танцевал элегантно, как танцевали в восемнадцатом веке. Старый Тролль поднял палец. ученики замолчали... И скрипач исчез.

Звякнуло стеклышко. Юный подобрал его и отнес Троллю. Тот нашел осколку место в раме, и в осколке отразилась каморка скрипача и скрипач, лежащий головой на столе. Рядом с бутылью яда.

Квартира Васина.

Утром Васин проснулся в столовой на диване. Неся брюки в руках, пошел на кухню. Поставил гладильную доску. Взял утюг. Воткнул штепсель в розетку. Постучал в комнаты, где спала жена. Ответа не было.

- Ирина, где моя полосатая рубашка?

Ответа не последовало.

Он открыл дверь - комната была пуста.

Улица. Ветер.

За ночь с Васиным произошло странное превращение. Словно вчерашние испытания и страдания завели его за грань, откуда началось наступление на то зло, которое постоянно возникало перед его глазами.

По утренней улице к автобусной остановке шагал завоеватель, мессия, крестоносец. На секунду он замедлил шаг перед памятником Александру Невскому с мечом в руке. Кинул взгляд на героя - в чем-то он ощутил с ним родство душ.

На стоянке толпились люди, ждали автобус. Васин не стал смешиваться с толпой. Он мысленно пересчитал всех, запомнил крайнего и стал прохаживаться рядом, размахивая портфелем.

Подошел автобус. Утренний, полный народа. Люди на остановке начали втискиваться в него. Вдруг Васин решительно шагнул к двери. Мановением руки он отстранил человека, поставившего было ногу на подножку автобуса и сказал:

- Виноват! Моя очередь! - и вошел внутрь перед носом оторопевшего человека.

Васин не бесчинствовал. Даже в этом, казалось бы невежливом поступке, была борьба за справедливость. Войдя в автобус, он остановился наверху и произнес:

- Входите, товарищи!

Пассажиры послушно полезли в автобус.

У райисполкома.

Зареченский райисполком располагался в трехэтажном особняке начала прошлого века. Во дворе хромой сторож жег сухие листья. Васин поглядел на костер, потом вошел в высокий подъезд и поднялся по широкой лестнице на второй этаж.

Райисполком.

Васин ключом открыл дверь с табличкой "Васин П.И.". Прошел внутрь, решительно поставил портфель на стул, повесил на вешалку плащ и шляпу, закрыл форточку. За окном была стройка. На лесах стояло ведро. Рядом с ним сидел, свесив ноги, строитель и курил.

Зазвонил телефон. Васин взял трубку.

- Васин слушает.

- Паша? Это я, - голос жены был напряжен и дрожал.

Институт "Облпроект".

Ирина сидела у себя в комнате, еще пустой. На столе рядом с ней лежала неоконченная стенная газета с фотографией пожилого человека, множеством фестончиков, наклеенных гирлянд и римской цифрой LXX. Ее отдел готовился к торжеству. На столе рядом о стенгазетой, у телефона хозяйственная сумка с продуктами.

- Паша, - сказала Ирина. - Я была у детей...