Жюль Верн - Властелин мира [сборник]

Потратив на обход плоскогорья полтора часа, мы вернулись к месту привала.

Я не мог скрыть своей досады, и мистер Смит был, по-видимому, разочарован не меньше меня.

— Тысяча чертей! — воскликнул он. — Значит, мы так и не узнаем, что там внутри этой проклятой Грейт-Эйри и есть ли там кратер вулкана…

— Есть там кратер или нет, — заметил я, — но оттуда не доносится никакого подозрительного шума, не выходит ни дыма, ни пламени, ничего, что указывало бы на близость извержения!

В самом деле, и по эту сторону скал и за ними все было спокойно. Темные пары не поднимались над горой. Ничего похожего на зарево в небе, по которому неслись облака, гонимые восточным ветром. Земля была так же спокойна, как воздух. Мы не слышали подземного гула, не ощущали под ногами никаких толчков. Царила глубокая тишина, какая бывает только на больших высотах.

Судя по времени, потраченному нами на обход, Грейт-Эйри имела в окружности тысячу двести или тысячу пятьсот футов; при этом нужно учесть, что по краю узкого плато, мы не могли продвигаться быстро. Что же касается площади котловины, то как ее вычислить, если неизвестна толщина окружающей ее скалистой стены?

Само собой разумеется, окрестности были совершенно пустынны, — вокруг ни одного живого существа, за исключением нескольких крупных хищных птиц, паривших над «Орлиным гнездом».

Было уже три часа, и мистер Смит с досадой воскликнул:

— Даже если мы простоим тут до вечера, мы больше ничего не узнаем! Нужно возвращаться, мистер Строк, если мы хотим засветло попасть в Плезент-Гарден.

И так как я не отвечал и не трогался с места, он подошел ко мне:

— Что же вы молчите, мистер Строк? Разве вы не слышали, что я сказал?

По правде говоря, мне нелегко было заставить себя повернуть назад, не исполнив данного мне поручения. Меня не покидало непреодолимое желание добиться Цели, а мое неудовлетворенное любопытство еще удвоилось.

Но что же делать? В моих ли силах было пробить эту толстую стену, взобраться на эти высокие скалы?..

Пришлось покориться обстоятельствам, и бросив последний взгляд на Грейт-Эйри, я последовал за своими спутниками, которые уже начали спускаться вниз по «лысине».

Спуск прошел без особых трудностей, и мы не слишком устали. Еще не было пяти часов вечера, когда мы миновали последние отлогие склоны и прибыли на ферму Уилдон, где нас ждали прохладительные напитки и сытный ужин.

— Итак, вам не удалось проникнуть в котловину? — спросил фермер.

— Нет, — ответил мистер Смит, — и право, я начинаю думать, что тайна Грейт-Эйри существует только в воображении наших добрых фермеров!

В половине девятого вечера наша коляска остановилась в Плезент-Гардене, перед домом мэра, где мы должны были переночевать.

Я долго не мог уснуть и все думал, не остаться ли мне на несколько дней в поселке, не организовать ли новое восхождение? Но мог ли я надеяться, что оно будет удачнее первого?

Благоразумнее всего было вернуться в Вашингтон и посоветоваться с мистером Уордом. Поэтому, приехав на следующий день вечером в Моргантон, я расплатился с проводниками, попрощался с мистером Смитом и отправился на вокзал, откуда отходил скорый поезд на Роли.

Представится ли когда-нибудь случай проникнуть в тайну Грейт-Эйри? Это покажет будущее. Но действительно ли так уж важно раскрыть эту тайну? Несомненно, — от этого зависит, быть может, безопасность жителей целого округа Северной Каролины.

Как бы то ни было, недели две спустя, когда я уже вернулся в Вашингтон, всеобщее внимание было привлечено другим происшествием — совсем иного порядка. Оно осталось таким же загадочным, как и явления, недавно имевшие место на Грейт-Эйри.

В середине мая газеты штата Пенсильвания сообщили своим читателям о следующем факте, наблюдавшемся в разных районах этого штата.

С некоторых пор на дорогах, лучами расходившихся от его столицы — Филадельфии, иногда появлялся необыкновенный экипаж, развивавший такую бешеную скорость, что невозможно было ни разглядеть, какая это машина, ни определить ее форму и даже размеры. Все единодушно утверждали, что это был автомобиль. Но какой мотор приводил его в движение? На этот счет создавались более или менее приемлемые гипотезы, а когда люди дают волю своему воображению, то поставить ему пределы невозможно.

В то время скорость самых усовершенствованных автомобилей любой системы, двигались ли они посредством пара, керосина, спирта или электричества, не превышала ста тридцати километров в час, что составляет около тридцати лье, считая лье за четыре километра, или два с небольшим километра в минуту, — это максимальная скорость курьерских поездов на лучших железнодорожных линиях Америки и Европы.