Сергей Барк - Трансформер [СИ]

А ты бы видел его друзей! Вот уж кто действительно себе ни в чем не отказывал. Две драки и куча возмущенных омег, которых не постеснялись облапать его бандиты, — по привычке обозвал друзей Родиона Антон, устраивая «открытый кастинг».

Поток слов лился из омеги словно из полноводного ручья весной, а Марк только и смог, что дождаться окончания:

— Ты уверен?

— Ой, Марк, ну конечно! Стал бы я шутить такими вещами. Ты сам завтра все увидишь. Арсения не было сегодня в школе… может, сожалеет об ошибке и сам раскается? Тогда будем наблюдать счастливое воссоединение. Он же такой эмоциональный, чуть что, сразу в слезы.

— А Родион? — сумел вставить притихший Марк на другом конце провода.

— А что Родион? Спокоен как всегда! Нет, я конечно знал, что он форменный пофигист и толстокожий слон, его мало касаются дела простых смертных. Но не отреагировать на уход пары — это слишком даже для него! У него нет сердца! — пламенно закончил Антон.

Марку оставалось лишь согласно промычать в ответ и попрощаться.

Положив трубку, он еще долго сидел за кухонным столом, не решаясь отпустить черную пластмассу. Словно если он это сделает, все, что сказал друг, превратится в пыль, в вымысел.

Арсений бросил Родиона.

Это была ложь.

Родион бросил Арсения. Тогда, за школой, они ругались из-за этого, но если вспомнить слова рассерженного и растрепанного омеги, было ясно, что не он являлся инициатором разрыва. Это было ясно как день.

Но почему Родион порвал с ним?!

Марк блуждал в тех же потемках, что и Антон. Бросить сногсшибательного омегу, который сам вешался тебе на шею, бросить пару?

Что у этого альфы вообще на уме?

— Марк? — раздался из коридора голос папы, вырвав парня из раздумий.

— Я на кухне, па…

Степана Ивановича, вдохновенно вещавшего о предназначении двух кругов кровообращения в человеческом теле, никто не слушал. Анатомия никак не могла конкурировать с устройством человеческой души, которую волновали исключительно чужие проблемы в отношениях.

Все взгляды учеников девятого «В» класса были прикованы к серебристой, стильно уложенной макушке Арсения Федорова, который превзойдя сам себя, в переливающейся жемчужным шелком рубашке, расшитой пайетками и бисером, и подобранных в тон штанах, выглядел принцем-феем из диснеевского мультфильма.

— Не похоже, что он переживает, — прошептал Антон сквозь едва приоткрытые губы. — Хотя это он его бросил, так что, наверное, так должно быть.

То, что у Марка было на этот счет другое мнение, темноволосый омега так и не узнал.

— Ма-а-арк, пожалуйста, пойдем одним глазком посмотрим, — канючил Антон на пятиминутной перемене.

— Нет.

— Чего ты выделываешься. Нас никто не увидит.

— Не хочу.

— Ты же сам хотел посмотреть, как там, в столовой, вот мы в коридорчике у колонны и постоим, нас никто не заметит, — продолжал тянуть волынку упрямец, уговаривая Марка посмотреть, как будут вести себя Арсений и Родион, ведь не пересечься в столовой они не могли. У каждого был свой стол, традиционно оккупируемый Принцем и Королем, в полном составе приближенных друзей и свиты.

— Мне не нужны проблемы.

— А их не будет, — поспешил заверить брюнет. — Мы не станем покупать булочки и садиться вообще. Так, постоим, оглядимся и пойдем обедать на пожарную лестницу.

Омега молчал, поняв что его словам все равно не находится места в забитой знаниями и любопытством голове.

— Любопытство погубило кошку.

— Я ни разу не отказал тебе, о чем бы ты не просил.

Это был удар по слабому месту, и такое у Марка именовалось справедливостью. Лишенный этого с детства, он особенно остро реагировал на данный принцип, стараясь во что бы то ни стало поступать так, как подсказывает совесть.

— Антон… — выдохнул омега, и друг тут же почувствовал слабину.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

— Хорошо. Две минуты, и я ухожу, так что если решишь остаться, то присоединяйся ко мне уже на лестнице, договорились?

— Ты лучший! — кинулся счастливый друг на шею Марка…

В столовой было не протолкнуться. Мало кто отказывал себе в удовольствии полакомиться теплыми свежеиспеченными булочками на большой перемене. В конце концов, у большинства учеников было еще три или четыре урока, так что лучше подстраховать свой молодой голодный организм, нежели кусать локти, грызть ногти и урчать разгневанным желудком до конца занятий.