Сергей Барк - Второй урок. Сидерис [СИ]

Они стояли на широкой бетонной платформе, должно быть являющейся крышей здания, коридорами которого они выбрались на поверхность.

Оглянувшись вокруг, Кир видел лишь такие же мрачные постройки, окрашенные закатными лучами яркой звезды, смешивающих два цвета, свинцовый и тускло-желтый, неровными треугольниками по каркасам геометрически правильных строений, тянущихся покуда хватает глаз и упирающихся в тяжелый сумрак тени. Тени, отбрасываемой телом гигантского шара, что нависал над Сидерисом, грозя расплющить тяжелой громадиной.

Кир без труда догадался, что смотрит на тот самый проект, отображенный черно-белой фотографией на экране Главного Инженера. Но не это заставило обрушиться стену его спокойствия.

Он видел этот шар раньше!

Нет, не во всем великолепии зеркальных поверхностей водных гладей и сочности зеленых массивов со вздымающимися хребтами горных высот, но он все же видел. Видел этот яркий красивый шар.

Видел в поисковой системе Абдея, видел на страницах книг, попадавшихся ему в детстве, видел на белых футболках туристов, видел логотипами на зданиях, видел не раз. Но никогда не думал даже в самой сумасшедшей своей фантазии, что он однажды увидит Землю живой!

Или почти живой, потому что сейчас это была полая идея гения человеческой мысли под названием проект «Гея», а много тысячелетий спустя ее станут звать Землёй — колыбелью человечества. Только сейчас, увидев проект в красках, сознание Кира подкинуло такие знакомые образы.

— Конечно, она прекрасна, — отозвался Главный Инженер, дав Киру возможность придти в себя, — она великолепна и удивительна.

Кир с трудом оторвался от чуда, представшего перед его глазами и взглянул на старика. Его лицо светилось священным благоговением и Кир понял, о чем говорил Инженер на Мостике.

Обладая необычным даром, он увидел не только судьбу ребят, но и то далекое будущее, из которого они прибыли. Каким-то непостижимым образом он сумел дотянуться до знания, что было знакомо всем без исключения. Страшная экологическая катастрофа уничтожила Землю около тысячи лет назад, оставив некогда прекрасную планету грузно вращающимся безжизненным камнем, на котором больше никогда не удастся возродить жизнь. И если скрипа не было слышно в глубинах черного космоса, то этот мерзкий протяжный звук часто раздавался в крошечных комках сердец населявших Империю.

— Что же вы наделали? — тихим печальным голосом спросил усталый старик.

Ни одно слово, ни один ответ не утешил бы сердце родителя, узнавшего о смерти своего ребенка, и Кир понимал, что любые оправдания и объяснения пустым звуком растают с последними лучами холодного заката. И все же не удержался и уронил неуклюжее слово:

— Простите.

«Простите.»

Такой пустой, такой бесполезный звук, не услышанный никем кроме двоих, молча стоявщих друг против друга. Свет неторопливо сполз с нагретых мест, оставляя людей в темноте.

Главный Инженер вновь увидел всю свою жизнь в непрерывной цепочке ежедневного усилия, словно рассматривая грани цилиндрической поверхности, крошечными изломами катящимися по непрерывному кругу странного калейдоскопа судьбы.

Увидев спасение Сидериса в собственной идее он плотно прикрыл дверь настоящего и ушел в будущее. Он медленно наблюдал, как его друзья и родные исчезали словно пыль, забытые всеми в неумолимом потоке времен. Их дети вырастали и занимали места у станка, объединяя усилия на благо всего Сидериса. Пусть они не помнили отцов, но они искренне разделяли их идею и шли с Главным Инженером плечом к плечу, молча деля горести и радости, победы и поражения. Когда же и их останавливало время, они отдавали своих детей, и те продолжали этот сумасшедший путь навстречу вечно живой надежде.

Только это не давало Главному Инженеру растерять остатки себя, с ужасом взирая в зеркала на отражение, на собственное изуродованное тело, в котором почти ничего не осталось от него прежнего.

В особенно трудные минуты ученый выходил на крышу чтобы убедиться, что-то безумие, на которое он однажды отважился, все же имеет смысл.

Богато раскрашенный шар величаво плыл над маленькой гибнущей планетой, успокаивая старика и приводя сознание в потерянное равновесие после очередной аварии, после гибели сотен, а порой и тысяч людей.

Вот, она красавица, готовая распахнуть объятья и принять нищих измотанных оборванцев душой в свое лоно. Еще немного, и они начнут жить по-настоящему, забыв, как кормились голой надеждой сотни лет.