Сергей Барк - Второй урок. Сидерис [СИ]

Пробежав глазами первый абзац, он понял, что здесь занимались чем-то вроде клонирования, поскольку все выкладки были посвящены воспроизводству набора специфических клеток — печени, почек, сердца, кишок и еще кучи названий различных анатомических единиц.

За спиной что-то булькнуло, Кир резко обернулся вставая в боевую стойку — и тут же скорчился от отвращения.

Перед ним, в том же медицинском растворе, что и органы на столе, висела нижняя половина тела мужчины, скукожившаяся, сплошь увитая трубками и утыканная иглами. Припаянная сверху крышка горела красно-зелеными огоньками, отображая состояние уродливого экспоната, неумело демонстрировавшего скрюченные пальцы и сведенные под неестественным углом нижние конечности.

Рядом на металлической стойке все так же небрежно были разбросаны сероватые листы, гласившие: «Функциональная адекватность восемнадцатой системы».

Кир взял распадающуюся книжицу в руки, нашел последнюю страницу. «Зарегистрированный образец не демонстрирует отклонений от нормы и является точным воспроизведением исходного. Модульные компоненты, принадлежащие к различным сериям, не влияют на общую работу системы, позволяя в дальнейшем комбинировать продукты любых серий.»

Далее перечислялись органы в алфавитном порядке с трехзначными номерами. Просмотрев цифры, Кир обнаружил что наименьшей является двести шестьдесят один, а наибольшей — пятьсот семьдесят два. Оценив некоторые другие выкладки и описания, он сделал вывод, что исследования вполне успешны, никаких упоминаний о сложностях, проблемах или неудачах не было вовсе, что позволяло предположить, что стадия довольно продвинутая. Успех таких проектов мог спасти и продлить сотни тысяч жизней — но тогда указанные цифры смехотворно малы, ни о какой массовой трансплантации не могло быть и речи, да и тот медблок, где они находились в первые дни, не подразумевал сложных хирургических вмешательств.

Вернув папку на место, не забыв поправить её, словно ни один любопытный взгляд не совался сюда в отсутствии хозяина, Кир подошел ближе, пытаясь представить суть наблюдения. Нога за стеклом трепыхнулась, и Кир тут же дернулся назад, задышав глубже и стараясь успокоить сердцебиение. Заставив себя оторвать глаза от мерзкой тушки, он еще раз огляделся, быстро сканируя не представляющие интереса предметы, и поспешил на выход.

В крошечном тамбуре опирался на стену зеленоватый Азул.

— Что там? — дернул подбородком Кир в сторону второй двери, глубоко дыша и отгоняя навязчивые образы странной лаборатории.

— Демонстрация попыток пришить дополнительные конечности, — гримаса отвращения исказила аристократические черты имрахца, — почти отсутствуют животные подопытные, все больше люди. Зачем им это?

Пока они приходили в себя, Кир задумался, откуда брался материал для исследований. Это могли быть рабочие, погибшие во время аварий в котлованах, возможно, неизлечимо больные, думать о других вариантах не хотелось.

Не теряя больше времени, подростки шагнули к двум оставшимся дверям.

Эта лаборатория разительно отличалась от предыдущей. Здесь было не так светло из-за многочисленных механизмов, отливающих бронзой, натертых поверхностей и кучи крошечных деталей, рассмотреть которые удалось лишь с более близкого расстояния.

Шестеренки, болтики, винтики, гаечки, подшипники, муфты и штифты, иногда бережно рассортированные по ячейкам, чаще смешанные в общих коробках и глубоких контейнерах на полу. Опустившись на корточки у ближайшего, Кир взял крохотный винтик серебряного цвета и понюхал. Спирт или схожий раствор, значит, он не ошибся, когда ему почудился технический запах, похожий на тот, что временами витал в их ангаре ЛА; но это так же означало, что отдел не такой уж заброшенный и кто-то продолжает здесь трудиться, поддерживая детали в рабочем состоянии. Еще ему показалось, будто тянет едва уловимыми кислыми нотками, примешивающимися к запаху спирта — но металл не пахнет.

Он прошел в глубь лаборатории — и от лица вновь отхлынула краска.

Снова органы, только теперь напичканные проводами и прикрученные к металлическим панелям. Уже знакомые гайки жестко привинчивали плоть за эластичные сухожилия и жировые пленки. Сукровица сочилась в тех местах, где жесть холодной гайки впивалась в мякоть, надежно фиксируя и соединяясь в уродливый полуживой механизм. Рядом со столешницей Кир увидел ведро полное салфеток испачканных в оранжевато-коричневых выделениях. Сбоку от нелепых конструкций, рожденных чьим-то больным гением, располагались литровые бутыли с прозрачной жидкостью для обезжиривания и стерилизации.