Григорий Адамов - Тайна двух океанов. Победители недр

Через десять минут из камеры баллонов, стоя перед микрофоном, прикрепленным к переборке, и стирая с лица пот, копоть и кровь, Горелов докладывал:

– Товарищ командир! Дюзы номер двенадцать и семнадцать исправлены и готовы к работе!

– Что? Уже?! – послышался удивленный голос капитана. – Какие исправления пришлось произвести?

– Заменены две пары поврежденных труб новыми, исправлены клапаны автоматического распределителя.

– Великолепно, товарищ военинженер! Выражаю вам благодарность за быструю и четкую работу в аварийной обстановке…

Марат летел по коридору, в каждом его отсеке притрагиваясь на бегу к аккумуляторным шкафчикам автономной сети и оставляя за собой яркий след вспыхивавших ламп. За Маратом неслись из красного уголка люди с бледными, встревоженными лицами.

Раскрытые зевы люков быстро поглотили людей, и в коридоре остались лишь торопливо направлявшиеся в госпитальный отсек зоолог и Цой в белых халатах.

Из репродуктора раздался голос старшего лейтенанта Богрова:

– Товарищей Лордкипанидзе и Шелавина – к капитану, в центральный пост!

В центральном посту, освещенном немного более тускло, чем всегда, зоолог и Шелавин увидели капитана, старшего лейтенанта Богрова и лейтенанта Кравцова. У щита управления сидел старший лейтенант. Лейтенант Кравцов полулежал в углу, в кресле; он был бледен, лоб его был перевязан носовым платком с кровавым пятном у правого виска, по щеке под бачками ползла струйка крови.

– Лорд! – быстро обратился капитан к зоологу. – Окажите помощь лейтенанту. При толчке он слетел со стула и головой ударился обо что-то… Иван Степанович! Во внутренней структуре айсберга произошли какие-то изменения. Из его середины, со свода тоннеля, сорвалась какая-то глыба и упала на переднюю часть подлодки. Дав задний ход, нам удалось вырвать подлодку из-под нее. Эта глыба, несомненно, более плотная, чем лед. Посмотрите на экран. Видите?.. На сероватом фоне более прозрачного льда, отраженного почти на всем экране, впереди лежит темная тень. Я думаю, что это скала, унесенная ледником с материка в море. Как ваше мнение?

Океанограф поправил очки, подумал, перебирая худыми, длинными пальцами редкие волоски своей взлохмаченной бородки, и, в то время как зоолог уводил лейтенанта к себе, в госпитальный отсек, спросил:

– Глубоко ли, Николай Борисович, проникают в толщу льда лучи ультразвуковой пушки, позвольте вас спросить?

– Заметное влияние на структуру льда лучи оказывают на расстоянии до шести метров, но проникают они, хотя и с ослабленной силой, конечно, еще глубже.

– Ага!.. Я уверен, Николай Борисович, что вы правы. Это, несомненно, скала… – Океанограф еще раз поправил очки, откашлялся и с видом профессора, собирающегося читать студентам лекцию, продолжал: – Сползая между горных цепей к морю, ледники часто несут на себе обломки скал, которые или сами падают на них, подточенные атмосферными влияниями – колебаниями температуры, ветром, дождем, солнцем, – или отрываются самим ледником в скалистых ущельях и долинах, по которым пролегает его путь. Эти обломки скал за время длительного прохождения ледника к морскому берегу покрываются каждый год новыми и новыми снеговыми отложениями, уплотняющимися и превращающимися наконец в лед. В результате обломки оказываются уже в середине, в самой толще движущегося льда. Когда от спускающегося в море ледника откалываются и всплывают на воде ледяные горы, внутри их нередко оказываются такие, с позволения сказать, изюминки, и часто огромного размера. Очевидно, и наш айсберг несет в себе подобного происхождения скалу. Ультразвуковые лучи и теплота накаленного корпуса подлодки, глубоко проникнув в лед, разрушили его вокруг скалы, и последняя, ничем не сдерживаемая, обрушилась на подлодку. Таким образом…

– Понимаю… – прервал эту затянувшуюся лекцию капитан, со стоическим терпением выслушивавший ее до сих пор. – Судя по силе удара, скала должна быть немалые размеров и немалого веса. Самое важное, однако, заключается в том, что она преградила нам путь…

Капитан задумался, медленно опустился на стул перед столом и начал пальцами отбивать на нем быструю дробь. Шелавин снял очки, вынул, платок и принялся усердно вытирать им стекла, прищуривая близорукие глаза. Все молчали.

Наконец старший лейтенант тихо произнес:

– Не дать ли задний ход, вернуться в полынью и пробиваться в другом месте?

Капитан отрицательно покачал головой: