Николай Бойков - Залив белого призрака

— Молодой?

— Лет под шестьдесят.

— Годится! — заулыбался розовый и стал совсем взрослым. — Нам они не конкуренты, не помеха.

— Нафталин. Наверное, под героев старого кино одеваются, наколки пиратов и зэков себе рисуют? Шляпы ковбоев? Утомился морально — отдохни аморально?

— Когда жён нет рядом…

— Как догадались?

— Я таких каждый день стригу, гы-ыыы.

— Не интересна им их работа и жизнь при ней. Разуверились и потерялись. Говорил я вам, что поток лжи из ТВ разрушает веру и душу. ТВ можно выключить. А себя куда денешь? Как спрятать святое в себе.

— Святое? Оно ещё у кого-то есть?

— А если есть, зачем прятать? Не понимаю. — Волосатый поправил свой хвост, как девочка.

— А у вас, сэр, есть что прятать? — «Клинышек» ухмыльнулся.

— Глубоко-глубоко в себе? — подстегнул волосатый и откинулся на стуле, ожидая ответа.

— Трудный вопрос. В детстве — было. Детство — самое честное время. Всё я мог. Я мог создать мир, которого ещё не было. Но я побоялся быть «не таким, как все». Я сделал вид, что полюбил вещи: джинсы, плащик, «Спидола» в руке… Я изобретал способы делать деньги, изображал из себя любителя икры и шампанского. И теперь я такой же, как все. А может быть, хуже. Мои последние изобретения — вино без виноградника, город без людей, сад без цветов. Я — фарш. Робот. Инопланетянин без головы.

Индустрий Львович посмотрел на присутствующих и сказал неожиданно:

— Ещё древние греки говорили, что победы приносит коллективный Дух. Дух города, дух Родины. Полководцам ставили бюсты, героям — статуи, победам — триумфальные арки, а всей Греции — общий Праздник. Общий праздник бывает важнее всех дел. А мы потеряли Дух.

— Хотите сказать, есть что-то общее? В воздухе? В городе? — Они засмеялись, по-разному, но вместе.

— Как мелодия? Праздник? День Победы?

— Может быть. Один нейрохирург сказал просто: я вскрыл тысячи черепов, спасая жизни, но разума и совести я там не видел… — Стало тихо. — Простите меня, что принял вас за других. Я и сам, оказалось фрукт тот ещё… Консультация была обоюдной, в некотором смысле. — Он помолчал и продолжил. — Всё-таки, важно, повторяю по теме: деньги уйдут. Вещи перестанут быть главными в ряду необходимого человеку. Сформируется новая система ценностей: не вещи, а технологии, не стены с крышами, а идеи, не политика партий, а здравый смысл поколений. Когда? Может быть, с вашего поколения начиная?

— Жизнь меняется? — длинный поправил хвост.

— Жизнь, мне кажется, такой океан, в котором главный поток — течение Разума, от фантазий до новых Галактик, от речки с камышом до музыки во Вселенной… Простите, а куда у нас делся тот, с последнего ряда? Никто не заметил? Кого-то он мне напомнил… Очень напомнил.

Финк шёл по улице и улыбался: Индустрий его не узнал. Роботу понравился хвост на голове у «длинного»: в Космосе такого нет. Голова работала, как часы. Финк вспомнил про ум и совесть в мозгах и ухмыльнулся: откуда им там быть, в трёхстах граммах материи? Для высшего Разума есть вечный Космос!

Индустрий вернулся домой поздно, но в коридоре его встретил внук.

— А, дедуля! Я тебя весь вечер жду. Ты нужен мне, как всегда.

— Да? Что за проблема, внук? Как дела в садике?

— Володенька, внучек, дай дедушке переодеться и поужинать, — вмешалась бабушка. Гуль тоже вертелся рядом и мешал, пытаясь завладеть вниманием.

— Гуль, не мешай дедушке. Я его первый ждал.

Все вместе — дед, внук, собака — двигались из прихожей в комнату, из комнаты в ванную, оттуда на кухню, из кухни в комнату. И все это время младший фантазёр рассказывал старшему, спрашивал и советовался:

— Мне надо было построить подводную лодку. Такую, чтобы она погружалась. Я решил сделать её из банки.

— Консервной? — спросил дед.

— Что ты говоришь? Неужели ты не понимаешь, что подводная лодка длинная. Нужна не банка из-под шпротов, а пивная или из-под пепси-колы.

— А может, ты подводного робота делаешь? Как краб, представляешь?

— Я, вообще-то, подумаю. Я ведь, что угодно могу сконструировать, верно?

— Не сомневаюсь. Бабуля, ты слышала?

— Слышала, слышала…

— Консервную тоже можно, но как я шпроты из неё вытащу? Она же должна быть целая, но пустая, чтобы балласт принимала. Понимаешь.

— Балласт? Это другое дело. А откуда ты про балласт узнал?

— Это просто. Открыл энциклопедию, страница 102 — «Подводные лодки и роботы», там всё нарисовано. Я бабулю попросил — она пепси-колу купила и через маленькую дырочку перелила себе, а мне отдала банку пустую. Я всё сделал, как на рисунке: написал название — «Акула». На рисунке, вообще-то, были другие буквы, ноя написал «Акула». Это не по-книжному, так интереснее. Нарисовал улыбку и зубы, прилепил надстройку из пластилина. А чтобы не переворачивалась, как ты учил, прилепил внизу киль из напильника. Опустил в таз с водой и начал испытывать на погружение.