Николай Бойков - Залив белого призрака

— А-аа! Не обижай обиженного. Это ты, дядя, выкрутился. А у меня к тебе вот какой вопрос. Очень меня он смущает. Можно?

— Спрашивай.

— Почему мозги у всех одного цвета, как гриб строчок, а умом блестят только некоторые? Ответь. Совесть где спрятана? Улыбка откуда такая счастливая бывает? Что, в черепушке, скажешь? Врёшь!

— Да ты философ, Петруха? Молодец! Раз ты со мной так, то и я тебе прямо в лоб. Мозг у людей, это как радиоприемник транзисторный. А ум — коллективный. Как сигнал из Космоса. А кто и как этот сигнал улавливает, так это — кто как уши моет. Понял? Беги за гостем, есть хочется.

— Значит, и я могу умно сказать? По сигналу из Космоса? Оба хохочут.

Петька выскочил из рубки и побежал по палубе к носовому капу. Исчез в нём. Через минуту появился — сам не свой: лицо было чужим и невменяемым. Капитан махнул ему рукой и сбавил обороты. Нос катера осел и стал считать волны.

Петя вошёл в рубку и закрыл за собой дверь. Смотрел на старшего, преданно и беспомощно:

— Его там нет… Его нигде нет… А я же его на замок закрыл… Куда же он делся? Он же был на диванчике. Кубрик я закрыл. Сам закрыл, сам открыл. Не мог же он в вентиляцию просочиться?

— Не учли мы возможностей Космоса. Ушёл робот.

— Как он мог?

— Придумал, наверное. Способов много. Может, каплей воды притворился и испарился, как влага? Запросто. Там, — капитан показал на небо, — все придумано и продумано, наливай и пей…

— Я же помощь ему обещал, почему не дождался?

— Робот — одиночка. Привык на себя надеяться и сам принимать решения. В общем, правильный робот. Наверное, сидит сейчас где-то рядышком и ждёт запчастей из Космоса?

— Да ну?

— Высокий интеллект. А ты его — по спине… Он теперь докладную на нас президенту всех звёзд…

— Про меня? И в Космосе теперь обо мне узнают?

— Конечно! Про контрабанду сигаретами! Про то, как ты по голове инопланетной бил…

— Я не знал!

— Незнание закона не освобождает от ответственности. Слышал? Кто ты теперь для них, Петя? Злодей.

— Я же не больно! По-доброму я… И коллективный Разум твой ни фига мне не просигналил. Где он тогда? Почему не помог мне?

— Соображаешь. Отец-мать у тебя добрые. Умные. Работяги и честные труженики. Тебя видеть хотели такими же, да?

— Родители у меня уважаемые. Еврей-парикмахер перед мамой шляпу снимал. А папа — лучший стекольщик в городе.

— Почему же ты не похож на родителей, Петенька? Весь в наколках, не бритый, шорты грязные?

— Я? — Петенька поискал что-то за ухом, но ничего не нашёл и ответил просто и искренне: дурак я! Дружки испортили. А Катьке моей нравлюсь! Говорит, что я ласковый!

— Ремня на тебя нет, Петя. Ласковый — хорошо. Женщина за ласку глупость прощает. А дурак…

— Я стараюсь.

— Дурашка старательный — это я знаю. Не сердись. Я же по-доброму. — Оба улыбнулись. — Доставай ужин наш. — Кэп добавил газ, и катер пошёл быстрее и мягче, пронзая ветер и брызги.

— Может хорошо, что он ушёл. Мы ведь не против Космоса, кэп?

— Мы Космосу не помеха — измельчали давно. Самому противно. — Он потянулся вперед и крикнул куда-то в лобовой иллюминатор: «Финк! Слышишь меня? Я знаю — ты здесь ещё. Ты меня слышишь. Ты у нас не задерживайся — зря время потеряешь. Придём в порт, станем к причалу — греби, брат, на берег. Ищи людей хорошо одетых. Голову не подставляй — по голове у нас чаще всего бьют, запчастей не хватит. Женщин — избегай, пропадёшь с ними, как знаток тебе говорю. Зла на нас не держи.

В море святых нет. Все грешные. Ты ещё нас вспомнишь, наше течение правильное, а слова — тёплые…», — капитан умолк и прислушался. Но никто ему не ответил. — Ушёл, значит. Удачи ему. Электронный, а жаль его. Ранимый, как мы с тобой.

Петька, раскладывая еду на подносе, спросил:

— Кэп, а ты, правда, был когда-то профессором, пока тебя на компьютер не променяли?

— Какой компьютер? Чего говоришь? Профессор? Это из другой жизни, как с другой планеты. Но мне повезло: я два месяца работал учителем. Учитель начальных классов. А начальные классы, скажу я — замечательная вселенная! Каждый ребёнок — счастливая звёздочка. Водил детей на природу, читал им сказки про Машу и медведя, про смелого зайца и Царевну лягушку… «Крошка-сын к отцу пришёл, и спросила Кроха: что такое хорошо? что такое плохо?» Знаешь такие стихи? Читали тебе? Не читали? Это беда, Петя.

— Моя?

— Нет, человечества.

— Не понимаю тебя, капитан. Ты о чём?

— Пришла, Петя, на меня бумага, что профессорский диплом учительскому не соответствует. Это — плохо. Давай, Петя, ужинать. Скулы сводит и темнеет быстро.