Николай Бойков - Залив белого призрака

Чиф поёжился и ушел в рубку, продолжая наблюдать и мурлыкать «песни якута», который, как говорят, что видит и делает, то и поёт: «…На берег ушли трое. Задача — поиск подводной лодки… Какая тут может быть лодка? Откуда? Чья? С какой целью? Фантастика… Связь с разведчиками постоянно. Доклад — каждые пятнадцать минут… Старший в группе… Странно, сэр-начальник ничего не говорил, но по судну гуляет версия, что лодку отправили в ледяное поле, как ракету к Большой Медведице. Кто произнёс это первым? В группе разведчиков два бывших десантника и один геолог. Интересно, а что они думают о своем задании? Юра-третий сегодня нервничал на мосту, и я его понимаю…»

Третий помощник лежал на диване в своей каюте и думал, что ему замечательно повезло: чуточку страшно, слегка не понятно, таинственно и интересно. Многое его удивляло и всё радовало. Мир крутился в нём, как котёнок в тёплых руках.

Юра вспомнил вчерашний вечер, разговоры в кают-компании. Разведчики сидели вокруг обеденного стола. За шахматным — старпом и радист доигрывали партию, радист явно демонстрировал мастерство, а чиф — любительскую непредсказуемость и атаку. В углу на диване шёл вялый разговор о береговой жизни: вопрос — ответ.

— И как ты сюда попал? — Хочу найти кортик подводника. — Под водой? — Нет, во льду. — Подводник на лыжах потерял кортик? — Все засмеялись.

Самый молодой из разведчиков прислушивался и присматривался. Ему и вопросов не задавали. «Самое главное на борту — быть нужным и никому не мешать, — так сказал капитан, когда Юра прибыл на судно. — Экипаж — это такая сорокоглазка, сороконожка и сорокоеж-ка…» Юра запомнил. Второй из группы экстремалов ел ложкой сгущёнку, две пустые банки стояли рядом, а болельщики сидели вокруг.

— Экстрим, ты скоро превратишься в сгущёнку, — заметил чиф. — Пьёшь её, как на подвиг решаешься.

— Люблю поесть сладко, грешен.

— Флот и камбуз — рай для грешников.

— Умеешь ты, чиф, сказать доходчиво, — заметил радист, на минуту забыв о шахматах.

— Доходчивей бывает только мат, марконя [5] Марконя — радист (морской жаргон). ! — чиф тронул пальцем короля.

Радист-гроссмейстер похохатывал над сладкоежкой и пропустил мимо ушей:

— Сгущёночный, беспредел творишь! А каков предел твой?

— Без воды и чая могу выпить семь банок сгущёнки, — сказал экстремал, который шахматами не интересовался, показал всем пустую третью банку и поставил её на стол.

— Съешь ещё баночку, просто так? — предложил кто-то.

— Просто — это трудно. Просто так — не интересно. Я интерес люблю. Найти кортик подводника — это мне понравилось. Хорошая идея.

— Мат, — повторил чиф радисту. Все напряглись и посмотрели на шахматные фигуры. Радист вскочил с места и прошептал изумленно:

— Мне? Я думал, ты о нецензурной лексике, а ты и шах не объявлял?

— И шах, и мат, гроссмейстер. Думай, как есть.

Радист ещё никому не проигрывал, в кают-компании повисла тишина: как поведёт себя гроссмейстер? Но тот, похоже, считал на много ходов вперёд и теперь хотел выжать пользу из проигрыша, поучал победителя тоном тренера:

— Ты играешь без шахматной логики. В шахматах всё по теории. Я же давал тебе книжку с правилами. — Радист развёл руками. — А ты рубишь фигуры, как лесоруб. Где тебя учили?

— Я выиграл или нет? Горбач, ты самый умный здесь, это мат или нет?

— Конечно, чифуля. Практически. У самого гроссмейстера выиграл. Факт.

— А чего же он не признает факта? — чиф жаждал фанфар и признания.

— Марконя, — голос у Горбача спокойный и тихий, — не мучь чифа. Не надо приза. Скажи ему слово. Я дам ему гитару. И всем будет хорошо?

Радист встал и протянул победителю руку:

— Признаю. Только не задавайся. Это случайно. В теории ты слабак. Но тактика у тебя пробивная. Ценю. — Он вдруг улыбнулся, и все засмеялись. Чиф сразу смутился, принял пожатие, стал извинятся:

— Случайно получилось…

— Победа, друг, случайно не приходит. Поздравляю! Ты сегодня на коне. Грудь вперёд!

Чиф шевельнул плечами и грудью, стушевался, расслабился, развёл руки в стороны, потянулся за гитарой. Она, показалось всем, потянулась к нему сама, слегка зазвенев:

— «Две гитары за стеной жалобно заныли, с детства памятный напев… ты ли это, ты ли?..» — Старпом пробежал по струнам громким аккордом и перешёл на романс, прошелестев скороговоркой: «исполняет автор…»