Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Том 3

Для этого представлялась великолепная возможность. Тринадцать месяцев он будет находиться наверху и лишь изредка вылетать с кадетами в недолгие тренировочные полеты. А в основном — читать лекции, возиться с бумагами… давать консультации. Ему не случалось пока исполнять такие обязанности — пилоты по очереди занимали должность, — но полагал, что без труда справится с ними. Даже с удовольствием. Тем более что в свободное время он легко мог найти вполне милые развлечения… ну, конечно же, с Фейлис, осадил себя Иерн.

— Ни один снимок не передаст этого, — выдохнула она. — Ни один. — Протянув руку, она прикоснулась к стеклу. Ему представился младенец, тянущийся к луне.

Из-за дирижабля солнце метало свет, почти лишенный теней. В хрустальной черно-белой чаше стратосферы открывалась жемчужина… Скайгольм. Когда аэростат сделался ближе, жемчужина превратилась в луну… в целый мир. Рукотворный мир, два километра в диаметре, тем не менее казался настолько воздушным и легким, как никакое другое произведение человеческих рук. На прозрачной внешней оболочке играли призрачные радуги. Под ней прятались шестигранные соты системы тенсегрити [42] Конструкция, основанная на использовании растягивающих напряжении, фант. : шестиугольная сетка, тонкие тросы ее словно бы выткали пауки. В сотне метров за ней темнел полуночью огромный шар, отовсюду затянутый этой паутиной.

На экваторе сети исчезали. Жилища, общественные помещения, мастерские, лаборатории, центры управления — все пространство, отведенное людям, располагалось вдоль ребер Скайгольма, образуя широкий, богато украшенный пояс: на темной поверхности его мерцали огни, блестел металл. По периферии располагались четыре обсерватории, четыре лазерных комплекса, две платформы для запуска ракет, два посадочных узла, на которых — стрекозами с такого расстояния — покоились реактивные самолеты, и восемь двигаталей, входивших в конструкцию самого аэростата. Остальную часть сферы покрывали небольшие инспекционные платформы и панели солнечных коллекторов. Поднимавшегося с Земли встречало отверстие в нижнем полюсе, там ребра расступались, образуя пентаграмму. От нее внутрь уходила широкая труба, и все, что находилось по другую сторону шара или ниже его — иногда отлетавшие от аэростата самолеты, — для глаза трепетало в низвергавшемся тепле.

Таков был Скайгольм, Иледуциель, Химмельхауз [43] Небесный дом (нем.). (имен было много), который придумали люди и на крыльях гелия вознесли частями, чтобы собрать высоко в атмосфере.

Фейлис долго молчала и заговорила голосом негромким и застенчивым:

— Я вдруг поняла, что мало знаю о нем. Для меня он всегда наверху, как земля под ногами… Но никто не знает, для чего его сделали. Тебе это известно?

— Что? — спросил удивленный Иерн. — И это мне говорит историк?

— Ты знаешь, что я специализируюсь по Иберье.

— Хорошо, — проговорил он, — многие материалы погибли в войне Судного Дня и после нее, но кое-что уцелело, да и Тридцатка нашла время сделать заметки. Консорциум наций Западной Юропы решил обзавестись аэростатом Окресса, как сделали тогда уже в некоторых местах. Экипаж выбрал англей — точнее, его исходную версию — в качестве общего языка: тогда этот язык был общепринятым в аэронавтике…

Она вспыхнула. В тоне ее слышалось негодование.

— Но я же не полная невежда, что бы ты обо мне ни думал. Все это преподают еще в приходской школе.

— Извини, — быстро ответил он. — Я просто не понял тебя.

Она успокоилась.

— Мне интересны причины, заставившие приступить к подобному делу. Я становлюсь полной идиоткой, когда речь заходит о технике. Помню — мне объясняли, но забыла все, что говорили.

— О, базу в стратосфере можно использовать самым различным образом, — пояснил Иерн. — Цели эти с тех пор не изменились: разведка — политическая и военная; слежение за погодой и океанами; релейно-коммуникационная станция. При необходимости — ночное освещение с помощью прожекторов. База для размещения самолетов, ракет, астрономических и разных исследовательских приборов. Получение солнечной энергии… но ты знаешь это. Кроме того, с них намеревались запускать космические корабли.

Внезапная скорбь сковала его язык. Некогда люди дотянулись не только до луны, но и дальше.

Она ничего не заметила.

— Да, дорогой. Для меня все это тайные знания. — Она хихикнула; благоговения хватило ненадолго. В эту секунду, как он понял, Фейлис вновь предвкушала удовольствия, которые сулит ей жизнь в Скайгольме в качестве жены тамошнего офицера. «Ну что ж, все лучше, чем тратить время на несчастного дурака Джовейна и его злобное и глупое геанство», — решил Иерн. — Но я никогда не понимала, — проговорила она, — почему этот шар не падает на Землю?