Роберт Уильямс - Том 1. Сражение в небесах

И снова ему это не удалось.

Это был ужасный момент для Яна Мартина, возможно, самый ужасный, какой был в его жизни. Жизнь его в значительной степени наполнена этой девушкой. Без нее жизнь утратила бы свое значение. С нею же мир был замечательным местом, полным радости, интереса и, почему-то, спокойной музыкой. Без нее — Ян предпочел не думать о том, какой будет жизнь без нее. Но он не мог дотянуться до нее, не мог связаться с ней.

Что-то поразило ее, очевидно, то самое, что поразило поющих?

Эта мысль сама по себе была мучительной.

Он сидел на кровати, не слыша звуков в ночи. Где-то вопили сирены «скорой помощи». Ян ничего не слышал. Где-то кричали голоса. Он знал о них, но его внимание было полностью сосредоточено лежащей на кровати девушке.

Он стал тихонько говорить, используя технику, которой было, по меньшей мере, два века.

— Ты слышишь меня.

Эту фразу он повторял снова и снова:

— Ты слышишь меня. Ты слышишь меня. Ты слышишь меня...

Он знал, что уши Сильвии улавливали эти звуковые волны, поэтому она до какой-то степени воспринимала его слова. Но как глубоко проникал его голос? Этого Ян не знал. Он мог бы достигнуть глубинных центров в ее мозге, и Сильвия могла бы услышать его.

Могла бы. Но вот слышала ли она его на самом деле?

— Ты можешь дышать глубже, — продолжал Ян.

Эту фразу он тоже повторил много раз, не отрывая взгляда от ее груди. И медленно, почти неощутимо он заметил отклик. Сильвия постепенно начала дышать глубже.

При виде этого Ян воспрянул духом. Она откликается на его голос. И он пошел дальше.

— Теперь ты можешь проснуться, если захочешь...

ПЕРВЫМ ОТВЕТОМ было дрожание век. Затем открылись глаза. На мгновение в них промелькнул ужас, память о том, что пришло из глубин подсознания. Затем Сильвия окончательно пришла в себя, и ужас исчез. Ян почувствовал, как у него зачастил пульс. Сильвия проснулась! Она жива! Она вступила с ним в контакт! Он крепко обнял ее, принялся гладить и похлопывать по спине. Она не плакала, даже не прождала, потому что совсем не боялась. Она лишь крепче прижалась к нему, потому что Ян был ее защитой, защитой и безопасностью.

— Что ты почувствовала, Сильвия, перед тем, как упала в обморок? — теперь Ян легко вступил с ней в телепатический контакт.

— Нет слов, чтобы описать это. Нечто.

— Откуда оно появилось?

— Не могу сказать. Откуда-то.

— А что оно делало?

По телу Сильвии пробежала дрожь.

— Питалось.

— Питалось? — Мыль Яна была резкой. — Кем?

— Теми, кто умер. Этот не питание в том смысле, в каком мы его понимаем. Оно использует его в другом смысле, они питается энергией человеческого тела.

Ян помолчал, пытаясь осмыслить услышанное. Его ум был занят эти. Очень занят. В природе существует общий закон, что одна форма жизни должна питаться другой формой жизни. Этот закон действует для всех, от многоклеточных организмов, до примитивных одноклеточных и растений, которые питаются первичными веществами: молекулами, атомами, может, даже элементарными частицами. Но, очевидно, возможен и энергетический обмен, при котором одна форма жизни поглощает энергию, создаваемую другой формой жизни.

Отсюда логически вытекает, что может существовать такая форма жизни, которая может извлекать энергию напрямую из человеческого тела.

От этой мысли по спине Яна Мартина пробежал холодок.

— Что... что случилось там, снаружи? — прошептала Сильвия.

— Бергсон пошел посмотреть, — ответил Ян.

А глазах Сильвии появились слезы.

— Я чувствую себя очень виноватой перед ними, — сказала она. — Я ведь знала... знала...

Она пыталась попросить прощение у мертвых. Ужас темноте, ужас пропасти, в которую канули жизни людей, которые только что весело пели весенней ночью. И внезапно они рухнули в темную пропасть. Они жили. Теперь были мертвы. Ни Яну, ни Сильвии не нужно было выходить из дома, чтобы понять, что произошло. И Бергсону тоже не нужно было никуда идти, чтобы получить информацию. Он пошел узнать, чем может помочь.

Раздался тихий стук в дверь. Ян пошел открывать. Вошел Бергсон.

Пожилой ученый, казалось, очень состарился за то короткое время, на которое выходил. Лицо его было бледным, на лбу блестели бусинки пота, походка утратила обычную упругость. Ян протянул ему руку. Бергсон с благодарностью оперся на нее. Ян помог ему дойти до кресла, в которое старик буквально упал.

Мгновение он сидел, опустив голову и закрыв руками лицо. Затем с видимым усилием выпрямился.