Роберт Уильямс - Том 1. Сражение в небесах

Толстяк вскочил и ткнул рукой в сторону Хатора.

— Это сделала та змея!

— Что именно, мистер Эккард? — спросил Хубер.

— Он сжег мальчика прямо на моей территории! Змеи могут делать такое. Змея сожгла мальчишку!

По залу пронесся вздох, затем наступила мертвая тишина. Хубер почувствовал, как в присутствующих начинает разгораться гнев. В его голове вопили вопросы Хатора. И он проигнорировал их, обдумывая возникшую ситуацию. Судейская Комиссия сидела с мрачным видом.

— Это не правда, — сказал Хубер.

— Ты назвал меня лгуном? — завопил Эккард.

— Совершенно верно.

Лицо Эккарда побагровело еще больше, но Хубер по-прежнему чувствовал его торжество. Эккард словно знал, что одержит здесь победу. Но в чем состояла эта победа? Эккард повернулся к Судейской Комиссии.

— И вы собираетесь ставить слова торговца из джунглей, который стоит наравне с бродягами, выше слова одного из ваших самых уважаемых граждан, человека, с которым вы много лет имели дело?

Комиссия зашевелилась.

— Но необходимы какие-нибудь доказательства, мистер Эккард, — извиняющимся тоном сказал один из Комиссии.

— Ладно, я дам вам свидетельские показания, если уж так хотите. Я видел, что это сделала змея.

По залу снова прошел вздох, как дуновение ветра. На сей раз он был сильнее. И гнев в людях тоже усилился.

— Ты убьешь эту жирную тварь? — мысленно спросил Хатор.

— Нет.

— Но он же лжет...

— Что-то стоит за его ложью. Замолчи пока что. — Хубер повернулся к Комиссии. — Я очень сожалею, что это произошло. Хатор отдается на милость суда.

— Что? Ты отдаешь меня этим проклятым людям? — мысленно завопил Хатор.

— Спокойно, — так же мысленно ответил ему Хубер.

Судейская Комиссия и даже Эккард выглядели недоуменными. У Эккарда даже появилось на лице сомнение, словно он заподозрил, что его как-то надули.

— Вы признаете, что змея виновна в том, что я сказал?

— Признаю, — ответил Хубер.

— Тогда я требую смертной казни. Нельзя оставлять на свободе такую угрозу жизни и собственности людей. Да он ведь может сжечь дотла мой дом и мой склад, так же легко, как сжег этого мальчишку, если захочет.

— Гм... — промычал Хубер.

Этого он не ожидал.

— Приговаривается Комиссией к смертной казни, — сказал председатель Комиссии. — Конвер Хатор должен быть заперт до восхода солнца, после чего должен быть выведен из камеры и расстрелян.

Эккард весь сиял от торжества. Он одержал свою победу. Гнев сидящих в зале все рос.

— Джон, что ты делаешь? — мысленно возопил Хатор.

— Помогаю тебе, они никогда не расстреляют тебя.

— И мы также постановляем, — продолжал председатель, — чтобы торговец Джон Хубер был заперт и содержан под охраной до выполнения приговора, после чего ему следует дать двадцать плетей и выгнать из города.

Хубер молчал.

— Я заберу оружие или что там у тебя в кармане, — сказал за его спиной шериф.

ИХ ОБОИХ ЗАПЕРЛИ в одной камере. Каменные стены, ни окон, ни других отверстий, кроме решетки, заменяющей дверь. За дверью в узком коридорчике стояли на страже двое. Оба были вооружены винтовками, примитивным, но смертоносным оружием. В коридорчик падал свет от двух фонарей, освещавших зал.

— Они люди и не повредят нам, — язвительно сказал Хатор, разумеется, мысленно.

Хубер молчал. Лица охранников были жестокими, тупыми, и больше походили на лица преступников, бежавших с Земли и нашедших убежище здесь, в этой примитивной деревушке.

— Типичные люди! — продолжал бушевать Хатор. — Типичные представители кровожадной расы. И почему я всегда попадаю в такие заварушки?

— Да успокойся ты, — буркнул Хубер.

— Тебе легко говорить. Это ведь не тебя расстреляют поутру.

— Я буду считать себя очень удачливым, если буду еще жив, когда наступит утро.

— Что? Есть что-то, чего ты мне не сказал?

— Ты кое о ком забыл.

— О Тезанни'!

— О ком же еще?

Хатор задрожал.

— Джон, мы должны выбраться отсюда. Зачем ты сказал, что я сжег того мальчика?

— Я просто пытаюсь спасти нас обоих до утра.

— А? Что? До утра?

— Да. Когда нашли обожженного мальчика, я понял, что нам очень повезет, если мы утром все еще будем живы. Тезанни очень близко, Хатор. Я признался, что ты сжег мальчика, чтобы тебя заперли. Запертый ты не стал бы источником опасности ни для кого, ни для Тезанни , ни для людей. А если ты не станешь стоять ни у кого на пути, то будешь в безопасности.

— Понимаю. Это совсем другое дело.