Роберт Уильямс - Том 2. Охотница из Аккана

— А о чем вы тогда?

— Ну... Вы вышли на открытое место...

— Вы удивлены, что ваша дичь начала разговаривать с вами, а не побежала от вас?

— Все остальные убегали.

Было что-то, чего она не могла понять. Все убегали. А он — нет. Это ее озадачивало.

Кинг слышал это в ее голосе. И осмелился, наконец, перевести дыхание.

— Вам даже в голову не приходило, что, рано или поздно, вы встретите кого-то, кто не станет убегать?

— Не-ет. Я думала...

— Вы думали, что люди созданы лишь для того, чтобы убегать от вас. — В голосе его уже звучал жаркий гнев. — И когда один из них не стал убегать, вы, черт побери, так удивились, что не знаете теперь, что делать!

— Вы... Вы не смеете так разговаривать с принцессой Аккана! — тоже рассердилась она, недовольная направлением этой безумной беседы.

— А я не знаю, как с вами разговаривать, — ответил Кинг. — Я никогда прежде не встречал принцесс, поэтому, естественно, не знаю, как следует с ними говорить. Но из того, что я увидел тут, я благодарю Небеса, что никогда раньше не встречался с принцессами.

— Вы... Вы посмели...

Бррр! — прожужжал шар.

Поток мыслей тек через шар из мозга человека, управляющего им, в мозг любого, находящегося поблизости от шара. И эти мысли автоматически переводились на известный воспринимающему язык. Фактически, телепатия посредством шара была единственной доступной формой беседы между людьми и акканианами. Когда мыслеимпульсы Авены достигали Кинга, они переводились на английский. Когда же говорил он, перевод шел в обратную сторону. Но об этом Кинг подумал уже позже.

— Я посмею все, что угодно, — ответил Кинг. — Я сражаюсь, леди. А в сражении люди становятся такими безумными и такими уставшими, что уже не могут следовать правилам высшего этикета. Да, я теперь безумный и усталый, можно сказать — безумно усталый, если хотите знать истину, и не дам и плевка за то, что произойдет дальше.

То, что он сказал, было лишь частью истины. Да, он был сердитым и усталым, но ему вовсе не было наплевать. Его поступками руководил не гнев, а холодный расчет. Акканиане ценили храбрость. По крайней мере, должны были ценить. И если он в них не ошибся, го был еще шанс остаться в живых. У Кинга не было выбора. Если он разыграет правильную карту, то Авена может... что-нибудь сделать. Если же хоть чуть ошибется, если слишком сильно разозлит ее, то она пустит в ход свой смертоносный шар.

— Подумайте же хоть немного, принцесса Аккана!

— О! Вы дурак! Вы просто безнадежный дурак!

— Я?

— У вас что, нет страха смерти?

— Леди, честно говоря, я давно уже должен быть мертвым. Я живу одолженное время. Так что, если вы сейчас убьете меня, это не будет иметь никакого значения.

АВЕНА СПУСТИЛА пузырь еще ниже. Теперь Кинг отчетливо видел ее рассерженное лицо и сверкающие гневом глаза. Но все равно, она была самой красивой женщиной, какую он когда-либо видел.

— Почему вы так смотрите на меня? — требовательным тоном спросила она.

— Всю жизнь я носил в душе мечту о вас, — ответил ей Кинг. — И вот теперь увидел вас наяву.

— Мечту обо мне? Как это возможно? Вы же никогда не видели меня прежде.

— Да, я никогда не видел вас. И что же? Все равно, я мечтал о вас.

— И что теперь, когда вы встретили меня?

Кинг молчал, лицо его стало задумчивым.

— Выходит, я не так красива, как в ваших мечтах? — продолжала настаивать принцесса.

— Вы гораздо красивее! Но... Больше всего в жизни я ненавижу трусость.

— Трусость? — воскликнула Авена. — Вы что же, считаете меня трусихой?

Кинг глубоко вздохнул и словно решился.

— А кем еще я могу вас считать? Вы сидите в безопасности в стеклянном пузыре, каких я никогда в жизни не видел, и летаете в поисках существ, у которых нет возможности защищаться. Но вы и потом остаетесь в полнейшей безопасности, а гоняться за нами отправляете эту штуку, — он махнул рукой в сторону вращающегося шара. — Вы вообще ничем не рискуете. И если это, по-вашему, не трусость, тогда я уж и не знаю, что тогда считать трусостью.

— О! — Теперь она рассердилась еще пуще прежнего, и секунду Кинг думал, что она вот-вот запустит в него шар. — Акканиане всегда охотятся таким способом. Считается очень храбрым прилететь сюда и охотиться на диких животных, которых отправляет сюда Акбад. Акканиане самые храбрые люди...

— И кто это сказал?

— Кто сказал? Ну... Ну...

— Вот именно! — резко продолжал Кинг. — Сами акканиане! Кто же еще мог бы сказать это, кроме акканиан? Но если хотите узнать мнение посторонних, спросите трофеи в вашей комнате, спросите, что думают они. Или спросите меня!