Любовь Алферова - Хрустальная медуза [антология]

Но, к счастью, на этот раз умерла Мечта, так сказать, ближнего прицела, а дальнего…

B 1959 году в авторитетном научном английском журнале “Нейче” была опубликована статья известных английских ученых Дж. Коккони и Ф. Моррисона “Поиск межзвездных сигналов”. Принято считать, что так было положено начало исследованиям, связанным с проблемой поиска внеземных цивилизаций — ВЦ.

И вот Земля напрягла слух, и уши ее — гигантские чаши радиотелескопов чутко улавливают многочисленные, нестройные шумы Вселенной, а ученые ждут того момента, когда в нестройном этом шуме прозвучат регулярные сигналы, посланные Разумом. Но… проходит год за годом, десятилетие за десятилетием, а результатов все нет. Безгранично велика Вселенная, а наши знания еще так ничтожны… Все-таки интерес к проблеме поиска ВЦ не иссякает. Быть может, в известной мере потому, что потерять к ней интерес, значит утратить какую-то частичку себя, потому что, как говорил В. Гюго: “Больше всего походят на нас наши фантазии”. И поиск продолжается. Созываются конференции и симпозиумы, и лучшие умы планеты занимаются изысканием новых возможностей улавливания сигналов ВЦ, новых подходов к решению проблемы.

Параллельно с поиском ВЦ обсуждается и другой вопрос — о межзвездных полетах. Но пока что он так же не разрешим и в силу тех же причин — в силу ограниченности наших возможностей.

Но это — сегодня. А что будет завтра? Буквально каждый день нас подстерегают новые открытия. Одна за другой рождаются блистательные гипотезы члена-корреспондента АН СССР Н. Кардашева, нашла подтверждение теория академика Я. Зельдовича, согласно которой мир состоит из пустот с расположенными по их “стенкам” галактиками…

“…позавчера мы ничего не знали об электричестве, — писал Анри де Бройль, один из основателей новой физики XX века, — вчера мы ничего не знали об атомном ядре: о чем мы не знаем сегодня?” О чем мы узнаем завтра?

Может быть, будут, наконец, открыты законы гравитации? Уже сейчас для поиска гравитационных волн создаются специальные антенны, чувствительность которых увеличивается погружением в криостат — установку для глубокого (ниже -272°) охлаждения. И кто знает, возможно уже в обозримом будущем ученые сумеют выяснить природу гравитации, создать стройную научную теорию, а на ее основе… Но здесь лучше остановимся, вспомнив предупреждение А. Благонравова: “Предсказывать сегодня будущее астронавтики — опасная вещь. Темпы завоевания космоса настолько высоки, что самый смелый прогноз на завтра может мгновенно превратиться в комментарий к событиям вчерашнего дня”. Поэтому лучше не говорить лишних слов, а надеяться, что, как сказал А. Кларк, человек когда-нибудь осуществит все задуманное. Хотя, вероятно, не лишне помнить и о лукавом замечании У Фолкнера: “…стоит только подождать подольше”.

“Пытливости нашей нет конца…” День был совершенно обычный — обычный осенний день. В меру прохладный, в меру пасмурный. Но для меня это был День Дней — я впервые села за дисплей ЭВМ. Включили машину, и она тут же выдала зелеными буквами на экране: “Добрый день! Начинаем работу!” Конечно, мне было заранее известно, что это не машина обращается ко мне, что приветствие введено программистами в ее электронную память.

И все-таки я была взволнована. Взволнована настолько, что потом, отработав и возвращаясь домой тихой лесной дорогой, я думала о рассказе — научно-фантастическом, в котором машина вступает в контакт с редактором, ведет с ним разговоры, вовсе не относящиеся к делу, сочувствует ему и даже иногда позволяет себе давать советы.

Рассказ казался заманчивым, соблазнительным и очень трогательным.

Но прошло какое-то время. И вот я читаю в “Литературной газете” статью Ф. Бурлацкого “Сегодня и завтра”, где он (Обозреватель) беседует с неким усредненным японцем, которого вызывает Японец-сан.

Привожу небольшой отрывок из этой беседы.

“Японец-сан…Но то, что будет завтра, точнее, через 10–20 лет, превосходит любую научную фантастику. Мы производим сейчас компьютеры пятого поколения. Среди них так называемые суперкомпьютеры, способные выполнять несколько операций в секунду. Двадцать четыре японских проекта создания компьютеров пятого поколения уделяют главное внимание искусственному интеллекту. По-видимому, здесь кроется сердцевина того, что вы называете новой компьютерной революцией.

Обозреватель. Декарт когда-го бросил фразу, которая стала исторической: “Я мыслю, значит, я существую”. Это стало наиболее признанным определением особенностей homo sapiens, т. е. человека, в отличие от любого другого существа. Можно ли считать, что сейчас, когда создан и совершенствуется искусственный интеллект, эта формула устаревает? Что машины начинают мыслить?