Грег Иган - Аксиоматик (Сборник)

Вначале возник полный хаос. Мои воспоминания об этом времени противоречивы и напоминают дурной сон. Кажется, я день и ночь бродил по городу, обретая новое божество (или его эквивалент) каждые шесть секунд. Не было ни голосов, ни видений, просто невидимые силы, как во сне, включали то одну, то другую веру. Люди двигались, спотыкаясь, до оцепенения запуганные происходящим — а идеи носились от одного к другому, как молнии. Откровения сменяли друг друга. Я готов был упасть на колени и молиться, чтобы это поскорее кончилось, — я бы так и сделал, если бы боги не исчезали с такой быстротой. Потом я разговаривал с другими бродягами, и все по-разному описывали свое состояние в те, первые дни. Одним это напоминало наркотическую эйфорию, другим — оргазм, третьим казалось, что десятиметровые волны швыряют их то вверх, то вниз, час за часом, без передышки. Самое подходящее сравнение из моего опыта — тяжелый приступ гастроэнтерита, когда меня всю ночь напролет то рвало, то несло. Тогда болела каждая мышца, каждый сустав, кожа горела, я думал, что умираю. Но каждый раз, когда я думал, что не в силах исторгнуть еще что-либо из моего тела, подступал новый спазм. К четырем часам утра моя беспомощность стала поистине запредельной. Перистальтический рефлекс безраздельно властвовал мной, как некое суровое, но в конечном счете благосклонное божество. Никогда раньше я не испытывал переживаний, которые бы так походили на религиозные.

По всему городу соперничающие системы верований вели борьбу за последователей, непрерывно мутируя и скрещиваясь друг с другом. Это было похоже на распространенные когда-то битвы популяций компьютерных вирусов, устраивавшиеся для проверки тонких моментов эволюционной теорий. Было много общего и с происходившими в истории столкновениями тех же самых идей. Однако на этот раз масштабы и во времени, и в пространстве невероятно сократились, идеи сражались друг с другом, но ареной битвы была человеческая мысль, поэтому не потребовались ни разящие мечи крестоносцев, ни концлагеря. А еще на ум приходили полчища демонов, обрушившиеся на Землю, чтобы овладеть всеми, кроме праведников…

Хаос длился недолго. Сначала возникли небольшие участки, где те или иные системы стали постепенно одерживать верх (иногда это были места, связанные с соответствующим культом, а иногда просто случайные территории). Завладев этими плацдармами, системы стали расширять их границы, беря под свое влияние прилегающие популяции дезориентированных индивидуумов. Срабатывал эффект снежного кома — чем большую площадь захватывал каждый аттрактор, тем быстрее он рос. К счастью, по крайней мере в нашем городе ни один аттрактор не стал абсолютным победителем. Все аттракторы рано или поздно столкнулись с достойными соперниками или же достигли окраин или непригодных для жизни участков внутри города.

Через неделю после начала Переплавки из анархии в основном выкристаллизовалась нынешняя конфигурация аттракторов. Девяносто девять процентов жителей либо переехали, либо сами настолько изменились, что были вполне довольны тем, где они находятся и что собой представляют.

Случилось так, что я остался между аттракторами. Многие из них воздействовали на меня, но захватить не смог ни один. И до сих пор мне удается не покидать свою орбиту. Не знаю, какие таланты для этого нужны, но ясно, что у меня они есть — немногие из нас, бродяг, сумели по сей день сохранить свободу.

В первые годы обитатели того или иного аттрактора время от времени разбрасывали над городом листовки с автоматических вертолетов. В них они метафорически толковали последние события в духе своего единственно верного учения, воображая, что удачно найденная аналогия происшедшего принесет им новых адептов. До некоторых долго не доходило, что печатное слово как средство убеждения безнадежно устарело. То же самое касается радио и телевидения, но это и до сих пор ясно не всем. Не так давно мы с Марией поймали по маленькому телевизору в одном заброшенном доме передачу из сети анклавов, населенных рационалистами. Показывали «математическую модель» Переплавки; разноцветные точки плясали на экране, пожирая друг друга по определенным правилам, и все это комментировалось наукообразными заклинаниями о самоорганизующихся системах. И вдруг — подумать только! — точки одного цвета стали быстро сливаться в знакомые шестиугольные ячейки, разделенные узкими темными рвами. Как легко предсказывать прошлое! По темным линиям кое-где ползли разноцветные точки, и мы все пытались найти среди них себя.