Михаил Закавряшин - Дочь

На часах замигал индикатор. Санти на секунду включил виртуальный дисплей.

— С возвращением, отец Санти. «Апостол-13» готов приступить к стыковке. Ожидается разрешение.

Вот и корабль нашелся.

«Стыковку разрешаю».

— Разрешение получено. Начинаем процедуру стыковки.

Санти вернулся к старпому. Тот раздувался от гнева, и так сильно сжимал стакан, что царапал им стол.

— А теперь успокойся, Маркус, — сказал Санти. — Успокойся и запоминай схему. Я спрашиваю, ты отвечаешь. Всё ясно?

— Ты…

— Заткнись, старпом. Заткнись и взгляни сюда.

Санти расстегнул молнию на куртке и указал на внутренний карман. На нём был вышит герб. Два скрещенных ключа, алый шнур и тиара.

— Я и есть «Ватикан», — произнес отец Санти. — А теперь, будь добр, закрой рот, и отвечай на мои вопросы. У нас есть два часа до полной стыковки «Апостола».

О том, что сэр Гордон не имел привычки считать деньги, Санти понял ещё в ресторане. И всё же, войдя в кабинет хозяина станции, он не смог сдержать восхищенного вздоха.

Первое, что бросалось в глаза, — это панорамный иллюминатор с видом на открытый космос. Большую часть, правда, перекрывал гигантский «Апостол», пришвартовавшийся к станции, но и того, что оставалось доступным для взгляда, было достаточно, чтобы надолго потеряться в пространстве-времени и стоять, словно статуя, всматриваясь в бесконечность. При желании можно было даже различить далёкие огни Цереры во мраке. Да и корабль «Ватикана» выглядел особенно величественно на фоне густой и бескрайней тьмы. Межпланетный лайнер был в полтора раза больше «Крылатой обезьяны», и потому дрейфовал на некотором отдалении, соединяясь со станцией эластичными трапами.

Кроме панорамного окна, Санти оценил и камин. Включенную голограмму огня он на секунду принял за настоящее пламя — настолько правдоподобна была имитация. Иллюзию выдало лишь отсутствие дыма.

Напротив камина стояли кожаные кресла. Усевшись в одно из них, Санти отказался от предложенного хозяином виски и сразу перешёл к делу.

— Итак, сэр Гордон, имя моё вы знаете. О нашей корпорации и ценах вам также известно, и, как я понимаю, вы согласны с условиями договора?

— Да, конечно, — закивал старик. — Я дам любые деньги, только помогите ей.

— Деньги не главное, — сказал Санти. — Речь идёт о том, что мы не даём стопроцентных гарантий. Более того, всё может закончиться плачевно для здоровья Мари. Но одновременно с этим хочу предупредить, что без помощи ваша дочь рано или поздно умрёт.

Сэр Гордон вздрогнул. Трясущимися руками он налил себе полстакана виски и выпил залпом.

— Я готов подписать все бумаги. Давайте. Где нужно расписаться?

— Для начала необходимо подписать договор о неразглашении. Поймите, мы не можем предавать огласке…

— Давайте, — перебил сэр Гордон. — Здесь?

Хозяин станции расписался, не читая.

— Прекрасно, — кивнул Санти. — Просто прекрасно. Предупреждаю, что всё, что вам станет известно с этой минуты, не должно покинуть стен кабинета. Понимаете?

— Да, конечно.

— В таком случае, для начала ответьте на пару вопросов. Когда Мари сделали интеграцию накопителя?

— Где-то полгода назад. Это был подарок на её совершеннолетие. Она так радовалась… Она… У вас есть дети, мистер Рафаэль?

— Зовите меня просто Санти. Да, сэр, в каком-то смысле у меня есть дочь.

— В каком-то смысле? То есть…

— Тяжело объяснить.

— Понимаю… — закивал хозяин. — Мари… Она — моя единственная дочь. Если у вас и вправду есть дочь, Санти, тогда вы понимаете, почему я позвал вас, несмотря на… — сэр Гордон на секунду смутился. — Простите, не хочу вас обидеть… Но ваша компания… как бы мягче сказать…

— Не вызывает восторга у населения, — кивнул Санти. — Спасибо, я в курсе. Значит, полгода. А когда начались первые странности?

— Примерно с месяц назад, — хозяин станции сел в соседнее кресло. — Сначала я не придал этому значения… Понимаете, Санти, в чём дело. Мари не так уж часто гостит у меня здесь. Она привыкла жить на планете. Земная девочка. Поэтому я и не забил тревогу, списал всё на непривычку проживания в космосе. Я помню, как она говорила за ужином, что ей стало тяжело спать. Ей постоянно казалось, что в комнате кто-то есть. Она слышала странные звуки, шорохи, скрипы. Я говорил ей, что это просто метеоры стучат по обшивке.

— Что было потом?

— Потом… Потом она стала путаться. Мари начала видеть и чувствовать вещи, которые происходили с ней когда-то в прошлом. Я помню, мы ели жареную форель, и Мари сказала, что рыба на вкус, как фисташковое мороженое. Знаете, Санти, в детстве я водил Мари в парк. Она всегда покупала фисташковое мороженое. И тут… Её воспоминания, они как будто ожили. Она отрезала кусочки рыбы, вытаскивала косточки и думала, что ест фисташковое мороженое, понимаете?