Татьяна Кривецкая - Мысли и чувства на Земле и в космосе

Хотя, что это я? Почему нет? Моё резервное тело на Земле! Моя копия, которую я почти не использовала! Она в хранилище, в анабиозе, юная, полная сил. Я передам ей весь свой жизненный опыт, все знания. Она заменит меня здесь, в космосе, и всё продолжится! А моё старое тело полетит доживать свой век на Землю. Меня, то есть её, клонируют ещё раз, как всех космонавтов. И конца нам не будет.

Катенька — чудо что такое! Отчаянная, настоящий чёртёнок! Что она вытворяет на своём сноуборде! Только снежная пыль летит! А какие глазищи! А волосы! Грудь тоже хороша. И бёдра. И вообще. Короче, я пропал. Мой двойник на орбите теперь работать не сможет. Надо бы договориться и временно отключить коннект.

Вот уже неделя как мы знакомы с Катенькой. Такое событие стоит отметить. Приглашаю девушку в ресторан, лучший на этом курорте. Покупаю букет красных роз, самый дорогой. Жалованье космонавта позволяет шикануть.

Ресторан в форме призмы, похожий на гигантский кристалл, прилепившись к скале, переливается всеми цветами радуги. Поднимаемся по винтовой лестнице и заходим внутрь призмы. Под ногами — невидимый пол, внизу — пропасть с замёрзшим водопадом. Катенька уверенно проходит над пропастью к нашему столику. Открытые плечи, струящийся шёлк вечернего платья, тонкий аромат духов «Эдельвейс». Всё как в наивном старом кино. Сейчас принесут шампанское.

Мы пьём за нашу встречу. Развеселившись, несём всякую чушь. За прозрачной стеной над пропастью выделывает кульбиты запущенный каким-то шутником дрон — клоун. Врезается раскрашенной физиономией в стену, лицо искажает уморительная гримаса. Мы с Катенькой хохочем и не можем остановиться. Продолжение вечера обещает быть грандиозным.

Подлетает наш заказ — блюдо с крылышками, полное всяческих деликатесов. Накладываем себе полные тарелки. Катенька аккуратно накалывает на вилку янтарный ломтик форели и направляет в рот. Нежные губки расплываются в улыбке.

— Попробуй, как вкусно!

Я таю вместе с форелью. Смешно, глупо, но как же прекрасно!

Вдруг Катенька как-то неестественно замирает, закатывает глаза и падает без чувств на прозрачный пол. Что это? Я бросаюсь к ней.

— Милая, что с тобой?!

Она неподвижна. К нам сбегаются люди. Кто-то машет салфеткой, брызгает в лицо Катеньке водой.

— Вызовите скорую!

Врачи появляются быстро, Катеньку забирают из моих рук, кладут на каталку.

— Ничего страшного, — пощупав её пульс, говорит мне пожилой доктор. — Это резервное тело, я таких сразу определяю. Видимо, основной, так сказать, организм, решил её отключить по каким-то причинам. Увозите!

Каталка с Катенькой уезжает. Подол платья волочится по прозрачному полу.

— Не волнуйтесь, с ней всё будет хорошо. Отправим в хранилище на консервацию, а там как уж владелица решит. Ничего, дело житейское!

Доктор подмигивает мне и, похлопав дружески по плечу, удаляется вслед за каталкой. Я остаюсь над ледяным водопадом с кучей недоеденных вкусностей. Но есть совсем не хочется. Хочется плакать.

Это мой первый выход в открытый космос. Были, конечно, тренировки на стендах, но всё-таки это совсем не то. Понимаю, что страховка надёжная, но всё равно как-то не по себе. Нельзя подавать виду, что мне страшно. Улыбаться! В конце концов, у меня же есть новое тело на Земле, если что… Начну жить заново. Холка модроока, не сидавей у потока… [1] Чешская песенка. — Прим. автора. Ну, пошёл!

Ничего страшного. Вот он, повреждённый челнок. Вот она, пробоина. Только бы не выронить сварочный аппарат. Держать крепче. Господи, ну почему меня так крутит? Надо принять вертикальное положение. Головой вверх. Где тут верх, где низ? Где дом мой!..

— Кнедличек, соберись! — это капитан. — Не дёргайся, плавнее!

Легко ей говорить! Кручек будет тосковать без меня…

Кажется, что-то случилось! Выглядываю в коридор. Командир стучится в каюту Моралеса, а тот, судя по всему, не слышит, наверное, в душе. Нет, вышел. Вышло.

— Помоги, пожалуйста! — Шульц старается выглядеть невозмутимой, но видно, как она побледнела. И губы дрожат. — Он ещё и лазер включил, сейчас всех нас на куски порежет!

Все вместе бежим в пункт управления. Стажёр со включенным аппаратом кувыркается возле пробитого челнока. Как тот клоун в горах. Лазерный луч рисует замысловатые фигуры на чёрном полотне космоса. И смех и грех!

Моралес одним взмахом ресниц приводит бедолагу в нормальное положение.