Ежи Радзивилл - Стеклянный мост (СИ)

"записки командированного".

Огляделся. Здесь спали на полу - аккуратный рулик свернутого

матраса лежал у стены. Стульев, судя по высоте крохотного столика, тоже не

признавали. Отделка стен была натуральная, то есть никакой - стены и

потолок представляли собой плоскости дикого камня. В номере было и окно,

прикрытое щитом - ставней, и лишь в узкую щель пробивался плоский луч

света. Ежи только сейчас ощутил ломящую кости усталость. Расправив постель,

он двумя ленивыми движениями сбросил потрепанные, но еще крепкие башмаки и

влез под тонкую материю пледа. От камня веяло приятной прохладой, и

единственное, чего в этот миг не хватало - обыкновенной, мягкой подушки.

Ежи свернул серую суконную куртку и пристроил под затылок.

Попробовал, довольно фыркнул. Затем нашарил свою сумку и отыскал на ощупь

прямоугольную упаковку аптечки, а в ней трубку с мазью от ожогов и

тщательно нанес мазь на обгорелую кожу. Он расходовал мазь экономно,

поскольку упаковка была совсем крохотной. Затем откинулся и прикрыл глаза.

Усталое тело ломило. Звенящая тишина гостиницы, фоновый шорох крови в ушах

- или может шелест воздуха в вентиляции? Утомленное сознание медленно

погружалось в водоворот картинок, навеянных дремой...

Перед внутренним взором распахнулось звездное небо, и он провалился

в глубокий сон. Ему приснились девушки в подвенечных платьях, отчего-то

ворочающие на крыше телевизионную антенну, в то время, как вся остальная

свадьба орала снизу, с тротуара "Стало хуже!" или "Сейчас хорошо!"

Ему снился босоногий мальчишка-негритенок в синем джинсовом

комбинезоне от Дизеля, вольготно лежащий на деревянной лавке и играющий на

надраенной медной трубе. Джей стоял неподалеку от него, весь в черном,

играя черным же плетеным шнурком, одной стороной укрепленном на широком

кожаном ремне, к другой стороне шнурка была прикреплена связка ключей.

Постепенно он вспомнил, что это полицейская форма.

В поле зрения попала одна из девушек в белом, она приблизилась и

сказала: "Вот так вот? Выдерживаем характер, когда Лиза выходит замуж?" "Не

знаю я никакой Лизы" - сказал Ежи, рассеянно позвякивая в такт музыке

связкой ключей в кармане, и правда - он не чувствовал, чтобы душа хоть

как-то откликалась на такое имя.

"Придумал себе амнезию, чтобы не переживать! Ну хоть на свадьбу-то

найди возможность не приходить!" - сказала девушка. Ежи пожал плечами и

пошел, поглядывая на веселящийся низший класс, пьющий пиво, сидя на лавках

под развеселую игру уличных музыкантов. Девушка догнала Ежи, сунула ему в

руку клочок бумаги и прошипела: "Какая же ты сволочь. Будь я мужчиной, я бы

тебе голову открутила!"

Ежи разгладил листок с торопливыми словами: "Прости. Я всю жизнь

буду тебя любить!" Посмотрел на отступившую на шаг девушку: "И что я должен

делать? Передай этой Лизе, если будет уместно, пусть она будет счастлива. И

давай прекращать безобразие. Глупо, но я в самом деле ничего не помню."

Тут, не просыпасясь, он понял, что спит, и заставил себя отдыхать

дальше без всяких глупостей...

044 Hex. INC A; ;(Добавить единицу к А)

Топор весело вонзался в янтарное дерево. Ежи, нацепив солнечные

очки и приняв меры к защите кожи от жесткого ультрафиолета, плотничал в

облюбованной маленькой бухточке острова Матира, что в архипелаге Ики, того,

на котором оказался. Он не собирался в ближайшее время пользоваться Сетью,

жить в гостиннице тоже не хотелось, так что на третий день он притащил

купленный плотницкий инструмент и занялся постройкой своего дома. Бухточка

была мелководная, с выступающими из водной глади острыми верхушками

осколков скал. За спиной маленький пляж упирался в обрыв высотой с

трехэтажный дом. Валяющихся на пляже бревен было не очень много, но для

начала хватало. Забив колья и обозначив тем самым план будущего дома, Ежи

энергично взялся за дело.

Местное светило уже падало к горизонту, обозначив пока что

жиденькую дорожку на воде. Дверь дома, по замыслу Ежи, должна была

открываться так, чтобы сидя на пороге, смотреть на эту призрачную дорожку,

на воду с выглядывающими остриями камней и заходящее багровеющее светило.

Отвыкшие от физической работы мышцы жалобно ныли, но на душе было хорошо.

Ежи вонзил топор в бревно, утер испарину со лба и счастливо вздохнул:

- Не всякому удается хоть раз в жизни строить свой дом.