Яна Завацкая - Перезагрузка

Вошел Ворон, а с ним – Иволга. Мы все заткнулись, встали, поприветствовали, как положено.

У нас в ГСО порядки, конечно, не как в армии – как рассказывали служившие, там строже все и вообще по-другому. Но к какой-то самопридуманной дисциплине Ворон всех приучил.

– Вольно, садитесь, – велел наш командир, – сейчас, товарищи, поговорим о нашей будущей тактике. Идея была такая давно. Но во-первых, не хватало людей. А сейчас, как вы знаете, пополнение пришло большое. Во-вторых, вот Иволга, – он взглянул на женщину, – предложила конкретный план, как нам это осуществить.

Я слушала, и мурашки бежали по коже. Ничего себе идея…

Они хотели постепенно очистить город от дружин вообще. Чтобы город остался только уже нашей территорией. В принципе, ГСО для того и создавалась: пусть себе лесники за чертой промышляют, а в городе люди должны безопасно жить, чтобы не бояться бандитов или людоедов каких. Но никогда это не получалось, все равно в городе дружины базируются. Тут, конечно, грабить особенно некого, но у рабочих все равно бывает какая-то еда, бывают припасы на зиму, топливо, вещи. Оружие бывает – многие достают, обменивают на что-нибудь, потому что хочется себя защитить. Но если ты в одиночку или с семьей – оружие у тебя легко отберут.

Мы обычно ходили в патрули, по трое-четверо. Этого хватало, чтобы отбить нападение достаточно большой группы, нас реально боялись. Когда мы дежурили, дружки старались не промышлять. Но все равно мы не успевали везде.

А Иволга предлагала провести облаву. Об этом Ворон тоже мечтал давно, но неясно – как, сил у нас не так уж много.

Иволга утверждала, что это возможно. Провести вначале разведку, на карты нанести – где какая дружина в городе базируется. А затем ударить сразу всеми силами по одной из дружин, и, если это сделать с умом – то вполне можно разбить бандюков, выкурить в лес. А после этого сразу усиленное патрулирование, и – вербовать народ в ГСО, в каждом районе местных привлекать. Заодно захватим боеприпасы, еду, все, что у бандюков найдется.

Выходя из учебки, мы говорили наперебой о новом плане. Я больше помалкивала, ведь давно уже не была среди своих. А ребята, похоже, воодушевились.

– Видишь, как, – объясняла мне Гера, – в последнее время много народу повыбивало из наших. Почти в каждом патруле что-то да случается. Дружины расплодились в городе, невозможно стало жить. Оно конечно, навсегда их не уничтожишь. Но надо один раз хорошо ударить, потом какое-то время поспокойнее будет.

А я слушала, и все это казалось мне нереальным. Наивные люди. Вот дураки-то, сказала бы моя мать. Да что они хотят сделать с бандитами, неужели в наших силенках это – разобраться с дружинами? Ведь их много. Среди них есть такие, как дружина Горбатого, и не один ведь он такой – еще Батя есть, еще Хан в Заречье, а это десятки, если не сотни или даже тысячи мужиков, все с оружием, да получше нашего. А еще мелочи сколько, да каждая такая мелкая дружина – как вся наша ГСО, только куда сильнее и опаснее.

В Новограде своя армия есть, охрана – может, они и смогли бы разобраться с бандами, но не станут. Им это ни к чему. Тамошняя охрана только для того и нужна, чтобы начальство, живущее в Новограде, защитить. И сам Завод, конечно.

И вот с этим Ворон с Иволгой надеются справиться?

Дураки, ничего не скажешь. Но я смотрела на лица ребят, смотрела, как Ворон в отдалении с новичками занимается, и понимала, что останусь с ними. Как ни крути, но все эти годы ГСО сохранялась, выживала, и даже больше стала, чем раньше. И хотя все это бессмысленно, так, развлечение одно – было мне понятно, что жить без этого я не хочу и не могу. Будто смерть матери в каком-то смысле освободила меня, теперь я могла делать то, что мне хочется, то, что я считаю нужным.

Даже если это полная глупость.

Если разобраться, вся наша жизнь состоит только из добычи пропитания. До Войны люди, если в книжках почитать, жили богато, покупали машины, брали квартиры и платили за них всю жизнь, но ведь зато у них было нормальное жилье. Беспокоились, какая одежда красивее, телефоны старались купить необыкновенно крутые. Ныне же у нас практически все – кроме начальства, конечно – добывают в основном еду. Рабочие весь день вкалывают только за еду, а потом валятся без сил. Остальные заняты добычей. Например, вот рассказала одна бабка у нас во дворе, что видела кошку – так вокруг подвала силков наставили, не пройти. Каждый надеется, что кошка именно в его веревке запутается, хотя, может, и вовсе не было кошки.