Грег Кокс - Планета обезьян. Война

– Плохая Обезьяна… Плохая Обезьяна… Плохая Обезьяна…

Ракета, даже запертый в клетке, наслаждался компанией старых добрых друзей – он не мог даже представить, что сейчас чувствовал Плохая Обезьяна.

«Сейчас он один из нас, – думал Ракета. – Только ему нужно придумать другое имя. Если только кому-нибудь из нас доведется встретить наступающий день».

Морис посмотрел вверх, пытаясь понять, что происходит у него над головой. Плохая Обезьяна практически плясал на уставших плечах орангутанга, и лучи искусственного света проникали сверху в туннель. Морис предположил, что это могло значить только одно – Плохая Обезьяна достиг поверхности и проник вовнутрь загона для взрослых обезьян. Но Морис был бы еще более счастлив, если бы шимпанзе сообщил ему о том, что там происходило.

«И, возможно, слез бы с меня».

Нова потянула его за шерсть, призывая обратить на что-то внимание. Повернув голову, он заметил, что она показывает на туннель и на поток воды, несущийся к ним оттуда. При виде этой картины Морис отступил назад, предупреждающе ухнул – а в это время мутная коричневая вода стала собираться у него под ногами. Пытаясь выяснить, откуда она взялась, он бросился вперед, моментально забыв о шимпанзе, стоявшем на его плечах. Плохая Обезьяна свалился прямо в грязь.

«Прости, – подумал Морис. –  Забыл».

Он повернулся, чтобы убедиться, что с Плохой Обезьяной все в порядке, но шимпанзе был скорее удивлен разлившейся повсюду водой, чем потрясен своим падением. Он удивленно таращился на мутный поток и был чрезвычайно поражен при виде скапливавшейся вокруг него воды. Морис поспешил на помощь и наклонился, помогая Плохой Обезьяне встать на ноги, но как раз в этот момент шимпанзе смотрел вверх, на дыру в потолке туннеля, и не заметил протянутую руку Мориса. Морис тоже посмотрел вверх и увидел лицо Ракеты, заглядывавшего в дыру сверху, – вне всякого сомнения, его обеспокоило внезапное исчезновение Плохой Обезьяны. Взглянув в глаза Морису, догадливый шимпанзе заметил, что дела идут не так, как надо.

«Что случилось?» – спросил он знаками.

Запертый в своей клетке и не имеющий возможности общаться с остальными, Цезарь в расстройстве смотрел, как обезьяны собрались вокруг дыры, которую выкопали Морис и Плохая Обезьяна. Он в нетерпении ждал новостей, и вот наконец Ракета отделился от толпы и пошел докладывать Цезарю. Знаками показал вожаку через двор: «У нас проблемы».

Цезарь нахмурился. Это было совсем не то о чем он хотел узнать.

«Рассказывай», – жестами попросил он в ответ.

Грязная вода текла из расширявшейся трещины в стене туннеля, оттуда, где Морис копал раньше. Вода текла быстрее, чем орангутангу хотелось бы. Единственное, что Морис мог предположить, – он случайно задел какой-нибудь подземный водяной поток или резервуар, который теперь попал в их туннель.

Работавшие вместе Морис и Плохая Обезьяна пытались завалить трещину, из которой вытекала вода, попадавшимися им под руку грязью и камнями. Ледяная вода обжигала обезьянам руки и ноги, отчего конечности немели. Нова прижалась к спине орангутанга, стараясь держаться как можно дальше от ледяной жижи. Трудно было сказать, получалось ли у них хоть как-то остановить поток воды, но даже если бы они смогли остановить прибывающую ледяную воду, чтó тогда? – спрашивал себя Морис.

Сейчас им нужно было делать подкоп под загон с детьми, а не бороться с наводнением. Весь их план трещал по швам из-за незапланированной катастрофы.

Что еще они могли сделать?

Цезарь прижался к прутьям решетки – так было удобнее принимать участие в дискуссии с другими обезьянами, сидевшими в загоне. Негромко ухая, Ракета и остальные смотрели на него сквозь решетки своей собственной тюрьмы. Обсуждение должно было происходить скрытно, и Цезарь был благодарен тому, что обезьяны предпочитали язык жестов, а не звуковую речь. Если действовать осторожно, охранники могли вообще не заметить, что обезьяны общаются.

– Мы не можем копать дальше, – настаивал Ракета. – Вода зальет весь туннель.

Но Озеро и многие остальные отказывались соглашаться с этим.

«Если мы не будем копать дальше, – показала она жестами, – мы никогда не вернем наших детей! Как мы вытащим их оттуда?»

Возбужденные родители ухали, соглашаясь с Озером и разделяя ее беспокойство. План был простой – выкопать еще один туннель к загону, в котором содержались дети, и дать им выбраться на волю через туннель вместе с остальными – но неожиданное наводнение сделало это невозможным. Возбужденное уханье становилось все громче и громче, поскольку убитые горем обезьяны требовали, чтобы их потомство было спасено любым способом, даже несмотря на почти непреодолимое препятствие, вызванное затоплением; Цезарь стал беспокоиться, что усиливающийся шум привлечет внимание охранников.