Валерий Строкин - Джунгли [СИ]

Мы приближались к островку, когда возле берега, что-то громко плеснуло, по воде побежали широкие концентрические круги. Я вздрогнул, немедленно посветил в то место фонарем. Луч света выхватил волны и широкий зев, под корневищем дерева.

— Мокеле-мбембе? — прошептал я.

— Нет, — Монгумелла усмехнулся, — крокодилы.

Я поднял луч фонаря выше, и медленно провел им вдоль берега. О, боже! В одном месте в ряд лежало множество огромных темно-зеленых бревен. Лежбище крокодилов!

— Здесь полно крокодилов! — невольно воскликнул я. — Как мы будем ночевать на острове?

— Здесь только крокодилы, а на берегах озера и крокодилы и множество других опасных зверей — ответил Монгумелла и добавил, после небольшой паузы, — на острове, поверь, будет безопаснее. Я говорил вам раньше, что на озеро лучше несоваться.

— Поздно, уже сунулись, — процедил я, — водя фонариком по берегу и высвечивая неподвижные зеленые бревна, пережившие своих предков динозавров более чем на 60 миллионов лет. В Африке водятся три вида крокодилов: нильский, тупорылый — карликовый крокодил и самый распространенный — узкорылый крокодил, как эндемик он обитает во всех реках Западной Африке, на озере Танганьика и на востоке материка. Его размер не превышал более четырех метров, а эти бревна, мне казались больше, словно это был какой-то новый вид гигантских рептилий, либо их истинные размеры мешала рассмотреть ночная тьма, быстро поглощающая сумерки.

Дно лодки зашелестело по каменистому дну. Рядом раздалось несколько коварных всплесков. Лодка закачалась от набегающих волн, я с опаской посмотрел в воду. Казалось, что сейчас рядом распахнется огромная крокодилья пасть и вопьется в резиновый борт лодки, а потом доберется и до нас. Я не представлял себе ночевку на крокодильем острове, теперь мне казалось, что прошедшая накануне ночь возле змеиных болот, была в райских условиях, по сравнению с грядущей. Впрочем, на нашем клочке берега, лежащих бревен поблизости не наблюдалось. Выскочив на берег, держа ружья под руками, мы принялись, как можно резво разгружать лодку. Невдалеке послышался шум. Я посветил фонариком. Крокодил разинул пасть, блеснули желтые клыки. Пасть громко щелкнула, потревоженный светом крокодил закрыл янтарные глаза и сполз в черные воды.

Монгумелла поспешил развести огромный костер, заставивший остальных рептилий, потесниться и отодвинуться подальше в сумерки. Он быстро и ловко подвесил на ветки два гамака, с противомоскитной сеткой. Хорошо, что зеленые твари хорошо плавают, и плохо лазают по деревьям.

— Ужинать будем?

— Нет, — решительно отказался я, чутко вслушиваясь в дрожащую за пламенем тревожную тьму.

Я с опаской лег в свою кровать, прислушиваясь к ночным звукам: плеску, щелканью, странному хриплому подвыванию, доносившемуся из джунглей и редкому, далекому реву. На верху, качалось подвешенное на суку, ружье. Успею ли я им воспользоваться, если оно вдруг понадобится? Монгумелла сидел возле костра, меланхолично ковырялся в банке с тушенкой, изготовленной в далекой России. Он что-то тихо бормотал под нос. Молился?

Так заканчивался второй день экспедиции. Цели мы достигли — загадочной озеро Теле. Кинокамера и фотоаппарат ждали уникальных кадров. Возможно, уже завтрашним утром я встречусь с мифическим мокеле-мбембе. Помимо этого, я убедился, что здесь можно нащелкать великолепные кадры с крокодилами. Некоторые рептилии, мне казались не менее десяти метров, конечно у страха во тьме глаза велики, но Монгумелла утверждал, что здесь водятся пятнадцатиметровые крокодилы ньяни — вот с кем не хотелось бы встречаться. С проводником я договорился провести на озере два дня, оставшихся два дня были на обратную дорогу.

В ту ночь снились кошмары, на этот раз реальные — меня заглатывали гигантские крокодилы ньяни, долго хрипя и похрюкивая, жевали, перетирали челюстями. Я проснулся весь в поту. Над головой качалось ружьё, вороненый ствол блестел от росы, на мушке сидела большая стрекоза. В стороне кто-то шумно вздохнул. Я покосился и увидел лежащего возле воды крокодила с широко раскрытой пастью. Между зубов бесстрашно прыгало несколько пестрых птиц. Я усмехнулся — по утрам необходимо чистить зубы, чтобы сохранить их здоровыми, всем без исключения. Ночью мне казалось, что весь берег усыпан десятиметровыми коричнево-зелеными ньяни. Утром я насчитал их не больше трех!? Большой костер по-прежнему весело трещал, выбрасывая в небо снопы искр, чем-то напоминая маленькую Этну или её собрата Ключевскую сопку. Возле костра, колдуя над завтраком, возился мой милый Пятница.