Рэки Кавахара - Васильковый гуру меча

Однако термоядерное пламя, которое Харуюки видел тридцать шесть часов назад — или тысячу пятьсот дней по часам Ускоренного Мира — было точно таким же как раньше. Но раз так, где же поднимающийся пар? Прищурившись, Харуюки увидел, что вокруг Инти возникла невысокая, где-то полметра, белая стена, не пропускающая воду.

— Что это?.. — прошептал Харуюки.

— Огонь Инти испаряет воду, но не соль, которая копилась там, пока не превратилась в стену. Как я и думала, водой этот шарик не потушить.

— Даже уровнем “Океан”?..

— Понятия не имею. На уровне “Океан” вода достаточно глубокая, чтобы Инти полностью ушёл под неё… но я не могу даже предположить, что случится после этого.

— Понятно…

Харуюки кивнул и снова посмотрел на Энеми.

Внутри этого двадцатиметрового огненного шара находилось семь маркеров смерти: Блэк Лотос, Грин Гранде, Блу Найт, Пёрпл Торн, Йеллоу Радио, Блэк Вайс… и Вольфрам Цербер.

После окончательно слияния с Бронёй Бедствия 2 Цербер превратился в безумного Вольфрам Дизастера. Перед самым падением Инти Зелёному Королю удалось победить его ценой собственной жизни, но в этом аватаре больше не было того молодого талантливого бёрст линкера, который много раз сражался в дуэлях с Харуюки. Даже после победы над Инти и воскрешения он останется Дизастером.

“Может, пусть он лучше и дальше спит в огне?” — мелькнула в голове мысль, и Харуюки сразу же отмахнулся от неё. Он должен победить Инти любой ценой, даже если это будет означать возвращение Блэк Вайса и Вольфрам Дизастера. Нет ничего важнее спасения Черноснежки. Конечно, она и сейчас может участвовать в обычных дуэлях и битвах за территорию, но настоящий Ускоренный Мир — это именно неограниченное нейтральное поле.

— Кроу, — вдруг услышал Харуюки своё имя и повернулся к Сентри.

— Д-да?..

— Наверное, ты уже понимаешь, что разрубить такого врага — не самая лёгкая задача. Несмотря на размеры, это всё-таки шар, поэтому на нём можно найти бесконечно малую точку, как на доспехе Эйнхерия. Но мы даже не видим тела Энеми, потому что нам мешает яркий огонь. Значит, ты должен научиться использовать Омега-стиль, не полагаясь на зрение.

— А…

Разумеется, она была права, однако в битвах против Глейсир Бегемота и Эйнхерия Харуюки сумел отыскать правильную точку для удара только благодаря тому, что изо всех сил напрягал глаза. Если он зажмурится, то это станет попросту невозможно.

— А ты так умеешь, мастер? — машинально спросил Харуюки.

— Что, если я скажу “да”? — ответила вопросом Сентри, укоризненно глядя сквозь маску.

“Тогда я отдам тебе Ясный Клинок и попрошу стать нашим нападающим”.

Разумеется, он не мог позволить себе таких слов. Весь Нега Небьюлас доверился именно ему, возложил на него все надежды и даже устроил вечеринку в его честь.

— Прости. Забудь, что я вообще это спросил.

— Хмпф, — фыркнула Сентри, переводя взгляд на огненный шар. — Мне тоже не стоило так огрызаться. Других вариантов нет, так что я буду тренировать тебя, пока ты не станешь достаточно сильным для победы.

— Огромное спасибо, — Харуюки поклонился, и рука Сентри похлопала его по плечу.

— На здоровье. Что же, я увидела, что хотела. Пора уходить.

— Хорошо… Обратно в Сугинами?

— Можно, хоть и совсем не обязательно. Нам сгодится любое место, где нас долгое время не сможет никто потревожить. Но покидать Токио не стоит — за его пределами сложнее разбираться с непредвиденными трудностями.

— Конечно…

Хотя Харуюки и поддакнул, он пока не представлял себе мест, которые подходили бы под эти условия. На неограниченном нейтральном поле повсюду гуляют Энеми, к тому же любое место, доступное Харуюки, доступно и другим бёрст линкерам. За исключением Имперского Замка, конечно, но что они будут делать, если погибнут при попытке пробиться через Врата?

— Придётся, видимо, туда, — пробормотала Сентри.

— Туда — это куда? — спросил Харуюки, глядя в изящную маску.

— Следуй за мной, — бросила Сентри и в очередной раз спрыгнула с крыши.

Харуюки вновь бросился следом за плавно опускающейся тенью. Приземлившись, Сентри отправилась на север по улице Васэда, прошла мимо станции Иидабаси и после перекрёстка с Сотобори вновь оказалась в Кагурадзаке. Однако на этот раз она не свернула на улицу Окубо, а продолжила идти на северо-запад.

На перекрёстке с улицей Гайэн Хигаси они свернули направо и дальше шли точно на север. По пути Харуюки упрямо пытался освоить ходьбу по воде, поэтому только возле улицы Син-Мэгуро вдруг осознал, что именно этой дорогой Фуко его сегодня подвозила ко входу в Кансэн-эн. Стало быть…