Фрэнк Херберт - Мессия Дюны

Старые зануды-фримены не переставали твердить, что планета привлекает пилигримов ради их воды.

Так чего же на самом деле ищут паломники? — думал Пауль.

Они твердят, что здесь священное место. Но людям давно уже следовало понять, что во Вселенной нет Эдема для души, нет для нее Тупайле. Арракис они именовали местом тайн, где неведомое находит свое объяснение. Здесь завязывается связь между этим миром и следующим. Но все они отбывали восвояси удовлетворенными, и это пугало Пауля.

Что они здесь находят? — спрашивал он себя.

Часто в религиозном экстазе они наполняли улицы какими-то странными птичьими криками. Фримены так их и называли: «перелетные птицы». Те немногие, кто встретил здесь свою смерть, объявлены были «окрыленными душами».

Вздохнув, Пауль подумал о том, что с каждой новой планеты, покоренной его легионами, немедленно начинает извергаться вереница паломников — в благодарность за мир, данный им Муад'Дибом.

Повсюду мир, — думал он. — Почти повсюду… Только не в сердце моем.

Ему казалось, что какая-то часть его сущности погружена в зябкую, промозглую мглу, не имеющую предела. Мощью пророка сокрушил он прежнее представление о Вселенной. Он потряс весь ранее безопасный космос, заменил благополучие джихадом. Он победил и перехитрил человеческий мир своим умением предвидеть будущее, но… Вселенная, похоже, перехитрила его.

Планету, по которой ступали его ноги, он повелел превратить в рай, сделать сад из Пустыни. И она жила, билось ее сердце, она отвечала, как человек: строптивица сопротивлялась, не покорялась, ускользала…

На ладонь его легла рука. Он искоса глянул вниз — Чани смотрела на него встревоженными глазами. Она словно впитывала его взглядом… шепнула:

— Пожалуйста, любимый, не противься велению твоего духа- Рух. — Ее сочувствие как бы перетекало из ладони, давало ему опору.

— Сихайя… — шепнул он.

— Надо скорей отправляться в Пустыню, — негромко проговорила она.

Он стиснул ее руку, отпустил, вернулся к столу и встал перед ним.

Чани села на свое место.

Крепко сжав губы, Ирулан глядела в разложенные перед Стилгаром бумаги.

— Ирулан предлагает себя в качестве матери наследника престола, — сказал Пауль, посмотрев на Чани, потом на Ирулан, не поднимавшую глаз. — Всем известно, что она не испытывает ко мне любви.

Ирулан застыла.

— Политические аргументы мне ясны, — начал Пауль, — но меня заботит мнение людей. Хочу сказать, что если бы действия консорт-принцессы не определялись приказами сестер-гессериток, если бы в основе ее предложения крылось не властолюбие, моя реакция, возможно, была бы другой. Но тщательно взвесив последствия, я отклоняю ее предложение.

Ирулан глубоко, со всхлипом, вздохнула.

Усаживаясь на место, Пауль подумал, что в его присутствии выдержка никогда еще так не отказывала ей. Наклонившись к ней, он сказал:

— Ирулан, мне в самом деле искренне жаль.

Яростно блеснув глазами, Ирулан вздернула подбородок.

— Твоей жалости мне не требуется! — прошипела она и, повернувшись в сторону Стилгара, спросила:

— Ну, что там еще спешного и неотложного?

Не отводя глаз от Пауля, Стилгар сказал:

— Еще один вопрос, милорд. Гильдия вновь просит разрешения направить на Арракис свое посольство.

— Что, из этих! Кто-то из уродов Глубокого Космоса?.. — с фанатической ненавистью в голосе произнес Корба.

— Надо полагать, да, — подтвердил Стилгар.

— К вопросу этому следует отнестись с предельной осторожностью, милорд, — предупредил Корба. — Совет наибов не одобрит появления полноправного гильдиера на Арракисе. Они оскверняют землю, которую попирают…

— Они обитают в контейнерах и не прикасаются к почве, — ответил Пауль, давая раздражению проявиться в голосе.

— Тогда наибы могут сами взяться за урегулирование вопроса, милорд, — продолжал Корба.

Пауль бросил на него яростный взгляд.

— Они же прежде всего фримены, — настаивал тот. — Мы еще не забыли, что именно Гильдия возила сюда притеснителей. И как они выжимали с нас выкуп, Пряность, за молчание о наших секретах. Они обирали нас…

— Довольно, — отрезал Пауль, — или ты считаешь, что я забыл? — И словно смысл его собственных слов вдруг дошел до него, Корба сначала нечленораздельно забормотал, а потом проговорил:

— Простите, мой господин. Я вовсе не хотел сказать, что вы не фримен. Я не…

— Они пришлют сюда навигатора, — сказал Пауль. — А Гильд-навигатор шагу не сделает, если заподозрит опасность.