Фрэнк Херберт - Ловец душ

Свет полной луны, пришедший из окна, ощупывал его тело. Катсук мог чувствовать его тяжкое безмолвие в своем позвоночнике. Руку закололо в том месте, где Пчела оставила послание своего жала. Но запах смолы от свежих стен успокоил его. Не было никакого чувства вины.

Дыхание его страсти будто дым изверглось из губ:

– Я есмь Катсук – средоточие Вселенной.

Он повернулся и, бесшумно скользя по полу, перенес центр Вселенной за дверь, через короткий холл, в спальню.

Маршалл-младший спал на ближайшей к двери кровати. Пятно лунного света лежало в ногах мальчика – в долинах и возвышенностях покрывала, легонько перемещающихся в такт дыхания. Одежда лежала на тумбочке возле кровати: джинсы, футболка, легкий свитерок, куртка, носки и теннисные туфли. Мальчик спал в трусах.

Катсук свернул одежду, сунув туфли внутрь свертка. Чуждая ткань послала сигнал нервам, рассказывая о механическом великане, которого хокват называли цивилизацией. Этот сигнал сделал язык Катсука сухим. В один миг мужчина почувствовал множество возможностей, которыми располагают хокват, чтобы охотиться на тех, кто нанес им рану: ружья чужаков, самолеты, электронные устройства. И ему придется драться против подобных вещей. Теперь любой хокват признает его чужим и станет с ним драться.

За стеной раздался крик совы.

Катсук посильнее прижал сверток с одеждой к груди. Сова заговорила с ним. На этой земле у Катсука будут иные силы: древнее, сильнее и намного прочнее, чем все, что было у хокватов. Он прислушался к звукам комнаты: все восемь мальчишек спали. В воздухе стоял запах их пота. Засыпали они медленно, зато теперь из-за этого спали даже крепче.

Катсук подошел к изголовью кровати, где спал мальчик, легонько положил ему руку на губы, готовясь прижать посильнее, чтобы предупредить крик. Губы под его рукой искривились. Он увидал, что глаза лежащего раскрылись, поглядели на него. Мужчина почувствовал, как ускорился пульс, изменился ритм дыхания.

Очень осторожно Катсук наклонился поближе к мальчику и тихонько прошептал:

– Не разбуди остальных. Вставай и иди за мной. У меня для тебя есть кое-что особенное. Только спокойно.

Катсук почувствовал рукой, что через сознание мальчика промелькнули разные беспокойные мысли. Катсук наклонился еще раз, заставляя слова наполниться силой духа:

– Я должен сделать тебя своим духовным братом, потому что мы вместе сфотографировались. – А потом еще: – Твоя одежда со мной. Я буду ждать в холле.

Он почувствовал, что его слова принесли результат, и убрал руку. Напряжение спало.

Катсук перешел в холл. Мальчик присоединился к нему – худенькая фигурка в отсвечивающих в темноте трусиках. Катсук отдал ему одежду и вышел наружу, а затем, подождав пока мальчик выйдет следом, осторожно закрыл за собою двери.

«Дед, я делаю это ради тебя!»

Выйдя за дверь, в прохладу ночи, Дэвид, все еще одурманенный сном, постепенно приходил в себя. Дрожа от холода, он поглядел на человека, поднявшего его с постели – Вождя.

– Что случилось, Вождь?

– Ш-ш-ш, – Катсук показал на сверток. – Одевайся.

Дэвид послушался, скорее от холода, чем по какой-то другой причине. Громадные ветви дерева скрипели на ветру, наполняя ночь страшными тенями.

– Это посвящение, Вождь?

– Ш-ш-ш, веди себя спокойно.

– Зачем?

– Нас сфотографировали вместе. Теперь мы должны стать братьями по духу. Есть такой обряд.

– А как с остальными ребятами?

– Избран был ты.

Неожиданно Катсук почувствовал жалость к мальчику, к Невинному. «Но зачем жалеть кого-либо?» Он почувствовал, что при этом лунный свет пронзил его прямо в сердце. Непонятно почему, но это заставило его вспомнить о секте квакеров-трясунов, куда водили его родные – церковь хокватов! В памяти он слышал голоса, заводящие гимн: «Молим! Молим! Молим!»