Пол Андерсон - Нелимитированная орбита [Сетевая компиляция из разных изданий]

Анкер уселся за стол. Отдохнул немного, подперев подбородок ладонью. Восхождение было долгим, от самой кромки воды, и по пути он то и дело останавливался, чтобы перевести дух. Его длинное иссохшее тело стало таким прозрачным, что, казалось, солнечные лучи струились прямо сквозь него. Зато оно почти не нуждалось во сне, и когда приходило время белых ночей — "небо было как белые розы", как сказал какой-то поэт, — старика непреодолимо тянуло на берег.

Ну да ладно. Он вздохнул, убрал упавшую на лоб прядь волос и включил пишущую машинку. Первым в стопке корреспонденции лежало письмо от юного Хираямы. Не просто прекрасно написанное письмо — в нем чувствовалось неподдельное желание общения, а это самое главное. Анкер не был против видеофона как такового, но считал своим долгом обходиться без оного, и не только потому, что аппарат вечно сбивает с мыслей. Молодые люди, желавшие общаться с Анкером, вынуждены были прибегать к письму, а письмо дисциплинирует ум не хуже беседы, если це лучше. К сожалению, эпистолярное искусство на Земле осталось уделом немногих.

Пальцы философа побежали по клавишам.

"Мой дорогой Сабуро!

Благодарю Вас за доверие, хотя и боюсь, что не сумею его оправдать, ибо своей репутацией я в основном обязан подражанием Сократу. Чем дольше я размышляю, тем более склоняюсь к мысли, что пробным камнем является эпистемологический вопрос. Откуда мы знаем то, что знаем, — и что именно мы знаем? Подобные сомнения обычно рождают новые познания. Хотя я вовсе не уверен, что познание схоже с мудростью.

Тем не менее я попытаюсь по возможности определенно ответить на Ваши вопросы, пусть даже настоящим ответом для человека может быть лишь найденный им самим ответ. Прошу Вас только помнить о том, что перед Вами соображения человека, давно удалившегося от современной жизни. Такое удаление, наверное, открывает взгляду перспективу, но гляжу-то я из бывшей реальности, ныне уже всем чужой: я гляжу на мир человеческой деятельности из мира соленой воды, рябиновых деревьев и бескрайних зимних ночей. И практические детали Вам, без сомнения, известны гораздо лучше, чем мне.

Итак, во-первых, я не советую Вам посвящать свою жизнь философии или фундаментальным научным исследованиям. "Порвалась дней связующая нить" [3] В. Шекспир. "Гамлет", пер. Б. Пастернака. , и Вам ничего не осталось, кроме бесплодного повторения того, что сказали или сделали до Вас другие. Мое суждение опирается не на мистические представления Шпенглера об упадке цивилизации, а на вполне трезвое замечание Донна о том, что "нет человека, который был бы как остров". Как бы ни были Вы талантливы, Вы не сможете работать в одиночку; без творческой атмосферы, без плодотворного общения со столь же увлеченными, как Вы, коллегами, никакая оригинальность невозможна. Биологический потенциал человечества не изменился со времен Перикла или Ренессанса, о чем убедительно свидетельствует генетическая статистика. Но степень реализации этого потенциала и даже основные формы его выражения сильно зависят от социальных условий. Надеюсь, Вы не сочтете меня старым брюзгой, если я скажу, что нынешний век так же бессодержателен, как Рим времен Коммода. Тут уж ничего не поделаешь.

И во-вторых: Вы спрашиваете, можно ли как-то изменить положение вещей. Откровенно говоря, я никогда в это не верил. Теоретические способы, наверное, существуют, как, например, теоретически возможно превратить зиму в лето, ускорив вращение планеты по орбите. Мешают лишь практические ограничения. Но бороться с ними — все равно что смертному человеку пытаться победить всесильную судьбу.

Вы, наверное, считаете, что сам я, вопреки своим советам, активно занимался политикой и основал движение конституционалистов. Весьма распространенное заблуждение. Я не имею к этому никакого отношения и даже ни разу не встречался с Лэрдом. (Он для меня фигура загадочная: возник внезапно, неизвестно откуда — похоже, он был уроженец Нижнего уровня и самоучка — и через десять лет так же внезапно сгинул неизвестно куда. Может, его убили?) Он был моим увлеченным и понимающим читателем, но не сделал ни единой попытки личного контакта. Его феноменальный взлет начался после разгрома Северо-Американского восстания и окончательного крушения надежд американцев на создание независимого государства. Побежденная социально-экономически-этническая группа пошла за лидером, который четко сформулировал ее неясные идеи и чаяния и предложил ей практические принципы для повседневной жизни. На самом деле эти принципы сводятся в основном к традиционным добродетелям, таким, как терпение, мужество, трудолюбие и усердие, приправленным долей научного рационализма, но если они помогли людям вновь поверить в себя, то Лэрд оказал мне честь, цитируя мои работы.