Айзек Азимов - Книга 1. Галактическая история часть 1 – «Рассказы о роботах» и другие рассказы [компиляция]

© Перевод И. Васильевой

Чтобы миссис Эвис Ларднер оказалась убийцей — в это просто невозможно было поверить. Кто угодно, только не она. Вдова астронавта-великомученика, она занималась благотворительностью, коллекционировала произведения искусства, считалась потрясающе гостеприимной хозяйкой и, по общему признанию, талантливой художницей. К тому же это было добрейшее и милейшее существо на свете.

Муж ее, Уильям Дж. Ларднер, погиб, как известно, от радиации, когда он добровольно остался в космосе, чтобы дать возможность пассажирскому кораблю благополучно добраться до Пятой космической станции. Миссис Ларднер получила за мужа щедрую пенсию, которой весьма удачно распорядилась и в свои далеко еще не преклонные годы стала очень богатой женщиной.

Ее дом был настоящей выставкой-музеем с небольшой, но тщательно подобранной коллекцией ювелирных изделий. Миссис Ларднер удалось раздобыть уникальные антикварные предметы самых разных культур человечества — все, что только можно украсить драгоценностями и превратить в шедевр прикладного искусства. Здесь были одни из первых наручных часов, сделанных в Америке, кинжал из Камбоджи, очки из Италии — каждый предмет, естественно, инкрустирован драгоценными камнями, и так далее, до бесконечности.

Коллекция, открытая для обозрения, не была застрахована, даже обычной системы охраны — и той не существовало. Впрочем, миссис Ларднер в ней и не нуждалась: огромный штаг прислуги из роботов охранял выставленные сокровища с неусыпной бдительностью, неподкупной честностью и безупречной эффективностью.

Посетители знали о роботах, и никто никогда даже и не слыхал о попытках ограбления.

Но гвоздем программы, безусловно, была световая скульптура миссис Ларднер. Как ей удалось обнаружить в себе этот дар — об этом тщетно гадали все гости, бывавшие на ее роскошных приемах. Каждый раз, когда дом миссис Ларднер открывался для гостей, в комнатах сияла новая симфония света; трехмерные извивы и фигуры, переливающиеся всеми цветами радуги, то светились чистым ровным светом, то вдруг вспыхивали хрустальным мерцанием, повергая приглашенных гостей в изумление и при этом выгодно оттеняя голубоватые волосы и мягкие черты лица хозяйки, что придавало им подлинное совершенство.

В основном гости, конечно, приходили посмотреть световые скульптуры. Художница никогда не повторялась, всякий раз создавая оригинальные творения. Многие из приглашенных — те, что могли позволить себе такую роскошь, как световые компьютеры, — сами нередко баловались созданием скульптур, однако всем им было далеко до миссис Ларднер. Даже тем, кто считал себя профессиональным художником.

Сама же хозяйка проявляла очаровательную скромность. «Нет-нет, — возражала она какому-нибудь расчувствовавшемуся гостю, — я не назвала бы это «поэзией в свете». Вы слишком добры ко мне. В лучшем случае это просто «световирши». И все улыбались милой шутке художницы.

Миссис Ларднер создавала световые скульптуры только для собственных приемов, хотя ей не раз предлагали сделать их на заказ. «Это будет уже коммерциализацией», — неизменно отвечала она. Однако не возражала, если с ее произведений хотели снять голографические копии, которые становились постоянным украшением музеев всего мира. И никогда не брала за это денег.

«Я не возьму ни пенни, — говорила она, широко разводя руками. — Пусть ими любуются все кому не лень. В конце концов, мне-то они больше не нужны». И это была чистая правда. Никогда в жизни она не повторяла своих скульптур.

Когда снимали голограммы, миссис Ларднер была сама любезность. Благожелательно наблюдая за каждым шагом работающих, она в любой момент готова была призвать на помощь своих роботов. «Пожалуйста, Кортни, — говорила она, — если вас не затруднит, помогите им приладить лестницу».

Именно так она и выражалась: миссис Ларднер обращалась к роботам исключительно вежливо. Однажды, несколько лет назад, ее за это сурово отчитал какой-то правительственный функционер из управления «Роботс энд мекэникл мен».

— Так нельзя, — сказал он сердито. — Вы их просто портите. Роботы сконструированы таким образом, что они подчиняются приказам, и чем точнее приказ, тем быстрее они его выполняют. Когда же к ним обращаются с изысканной вежливостью, до них не сразу доходит, что это приказ, и они реагируют замедленно.

Миссис Ларднер вздернула аристократический подбородок.

— Я не требую от них скорости, — заявила она. — Мне нужна доброжелательность. Мои роботы любят меня.