Владимир Брайт - Достигая уровня смерти

Когда Герда, наконец, подняла голову, глаза её были сухи. Минута слабости прошла и маленькая девочка, на секунду поверившая в силу волшебства, вновь стала тем, кем была последние десять лет, – сильной, уверенной в собственных силах женщиной.

– Сказка кончилась. – Она обращалась скорее к самой себе, нежели к Каю. – Уже давно и безвозвратно кончилась. Но умерла она только сейчас. На наших с тобой глазах.

Герда встала с колен и направилась к креслу. По телевизору шёл блок новостей, опять показывали убийства и очередную порцию не прекращающегося ни на минуту насилия.

Невидящие глаза смотрели сквозь экран, а в голове прокручивался недавний разговор.

«Смысл всего этого дерьма, окружающего нас, именно в том, что оно есть. Как только всё это исчезнет – значит, ты умер. И в соответствии с этим, главный смысл лично твоего существования заключается в том, что ты живёшь. Как только перестаёшь жить – исчезает и смысл».

Для мужчины, распростёртого на полу, всякий смысл уже исчез, потому что смерть навсегда закрыла его глаза. ну а они с Каем…

А они пока ещё живы. Надолго ли – неизвестно. И что, пожалуй, главное – теперь она не была стопроцентно уверена в правоте тех своих слов. Так как по большому счёту смысла не было ни в чём.

Холод.

Холод, проникающий в каждую клетку моего тела, был самым сильным ощущением в тот момент, когда я открыл глаза. Казалось, моя плоть превратилась в кусок вечной мерзлоты, который не в силах растопить даже всесокрушающая сила огня.

– Очнулся?

Вопрос был скорее риторическим, так как мой стон нагляднее всяких слов свидетельствовал, что я пришёл в себя.

Налитые тяжёлым свинцом веки с трудом поднялись – и ослепительный солнечный свет ударил по глазам. Я не ожидал ничего подобного, поэтому тут же крепко зажмурился и лишь спустя несколько мгновений пришёл в себя настолько, чтобы попытаться снова открыть глаза.

– Посмотрите, какой красавчик! – Судя по голосу, эта реплика принадлежала женщине. – Прямо-таки Казанова, пожаловавший к нам из объятий прекрасной нимфы.

Хотя и с трудом, мне всё же удалось на некоторое время отвлечься от навязчивых мыслей о холоде, переключившись на собеседников. Честное слово, лучше бы я этого не делал.

Даже в предсмертной агонии сознание продолжало пребывать во власти наркотиков, создавая чудовищные глюки. Как иначе можно назвать гротескную троицу, сидевшую за игральным столом? Огромный паук в солнцезащитных очках, девушка с головой собаки и полувампир-полутруп. Поистине – лучшая компания для последнего рывка к финишной черте.

– Судя по твоему сморщенному достоинству, любовник из тебя никудышный. – Сука обнажила зубы в глумливом оскале.

– Посмотреть на тебя – так ничего и не захочется, даже половому гиганту. Ты вообще-то давно себя в зеркале видела? – намеренно жёстко ответил я, потому что не собирался церемониться с этими уродами.

– Прыткий юноша… – Зловещий вампир оторвался от созерцания своих фишек, окинув меня беглым взглядом.

И если до этого можно было сказать, что мне очень холодно, то теперь стало страшно холодно и захотелось оказаться как можно дальше от этого проклятого места.

– Ну-ну, не стоит кипятиться… – «Добродушный» паук положил мохнатую лапу на плечо вскочившей женщине.

Её ноздри раздувались, как будто почувствовали пьянящий запах свежей крови, а тело было напряжено до такой степени, что напоминало натянутую тетиву лука.

– Молодой человек слегка не в себе, поэтому не совсем адекватно воспринимает наши шутки.

– Если честно, друзья мои, – вставая с холодной земли и садясь в единственное свободное кресло, я уже чувствовал себя намного лучше, – мне положить с прибором и на вас, и на все ваши шутки.

С уголка пасти женщины-собаки свесилась тонкая струйка слюны, и если до этого момента она была напряжена, то теперь превратилась в сгусток чистой энергии, которую, казалось, уже ничто не сможет остановить.

– Грубо! – Полувампир-полумертвец не отличался красноречием, но каждая его фраза была словно гвоздь, вбиваемый в крышку гроба.

В том смысле, что от неё пробирала дрожь до самых костей.

– А что делать? – Я равнодушно пожал плечами, пытаясь сохранить хотя бы видимое спокойствие. – С волками жить…

– Ну, до чего невоспитанная молодёжь пошла, а?.. – Паук в притворном сожалении всплеснул мохнатыми лапами. – К ним со всей душой, а они в ответ элементарно хамят.

Глаза женщины-гончей с надеждой обратились к пауку, который продолжал удерживать её лапой за плечо. Она надеялась, что прямо сейчас получит сигнал – и её клыки вопьются в горло этого отвратительного голого мужчины.