Владимир Брайт - Достигая уровня смерти

Его манера называть людей индивидуумами меня постоянно бесила. К счастью лишние деньги у нас водились редко, поэтому Чарли встречался с этим сдвинутым по фазе изобретателем не слишком часто.

Затем В. Вилли ещё очень долго и совершенно непонятно распространялся о сути своего творения, после чего совершенно серьёзно добавил:

– Без предварительной инъекции эндорфина использовать эту вещь не рекомендую. Для «чистого» человека это было бы совершенно безопасно, а вот для НОЙМа…

Он на мгновение задумался, вероятно чтобы подобрать наиболее мягкое определение для своего чудо-товара, и, не найдя ничего лучшего закончил:

– НОЙМа может настичь эффект обратной волны в результате чего имплантаты находящиеся внутри его тела, раскалятся.

Вот такие дела.

Если продавец в магазине сообщает вам о возможности короткого замыкания при падении фена в ванну с водой – это одно. Но когда безумный изобретатель предлагает вживить в тело напалмовую бомбу замедленного действия – это уже совершенно другое.

– Ты хочешь не только купить эту гадость, отдав за неё кучу денег, но ещё и засунуть в себя? – В тот момент я не мог поверить в то, что Чарли не шутит.

Он посмотрел на меня долгим тяжёлым взглядом, в котором, по его мнению, светилась многовековая мудрость его предков а, по-моему, не было ничего кроме упрямства твердолобого индейца, и коротко ответил:

– Да хочу.

Что самое смешное – он действительно этого хотел и, несмотря на все мои протесты, всё-таки вживил себе «Костыль Весёлого Вилли». Чудо-творение безумного во всех отношениях гения.

С тех пор прошло около полугода, и я успел было забыть об этом ужасном приобретении, однако прямо сейчас Чарли не только напомнил о нём, но и всерьёз намеревался им воспользоваться.

Я, конечно, всё прекрасно понимаю – луч последней надежды, соломинка для утопающего и прочая претенциозная чушь из лексикона продажных политиков, какой принято утешать себя в особо дерьмовых ситуациях но…

Когда приходится выбирать быстро и безболезненно – умереть от удара милосердного ножа или же медленно и мучительно истлеть от невыносимо болезненного внутреннего жара – лично меня больше устраивает первый вариант.

Однако проклятый «Костыль» находился внутри Чарли, поэтому мой напарник, а вовсе не я заказывал музыку решая, что в данном случае лучше, а что хуже для нас обоих.

Из восьми секунд, отпущенных на то, чтобы вколоть обезболивающее, прошло около шести, когда мне, наконец, удалось активировать шприц. Тонкая игла пронзила кожу и впрыснула препарат в кровь.

Охотница-киборг, сделав очередной шаг лёгким движением руки вытащила рукоять энергетического ножа.

Гремучая смесь эндорфина и катализатора «Д-14» подействовала мгновенно – тело превратилось в холодную бесчувственную сосульку.

– Хи-йта-а!!! – Резкий крик Чарли, прозвучавший в моей голове, означал начало атаки.

Мягкая вспышка озарила рукоять ножа – активировалось энергетическое лезвие.

«Мерзкая сука», – совершенно не к месту промелькнула бессмысленная мысль на периферии сознания.

– Йта-а!!! – продолжал звучать в моей голове отголосок древнего боевого клича индейцев племени Байту.

Некое подобие слабого электрического разряда прошло по позвоночнику снизу вверх и неприятно кольнуло мозг.

Бесчувственная красавица вытянула вперёд руку с ножом, чтобы коротким взмахом руки отсечь мою голову.

«У неё голубые глаза, – совершенно автоматически отметил я. – Бездонные голубые глаза, как у снежной королевы из детской сказки про…»

Слабый электрический разряд за какую-то долю секунды набрал чудовищную силу и со всего размаха обрушился всей своей мощью на сознание.

– Хи-и-йта-а!!! – Это был уже не воинственный клич, а скорее предсмертный крик агонизирующего тела.

Пробки в щитке выбило и тут же свет отключился – во всём городе.

Находясь в кромешной тьме беспамятства, какой-то крохотной искрой разума я, непонятно каким образом, по-прежнему оставался на связи с Чарли.

Где-то далеко Весёлый Вилли работал над очередным сумасшедшим творением.

Грязный, заражённый спорами ненависти мегаполис продолжал жить по собственным правилам, перемалывая в своём равнодушно-безжалостном чреве миллионы человеческих душ. Игра продолжалась, и каждый день мы платили всё большую цену за то, чтобы остаться в составе играющей команды и не сойти с дистанции. Потому что там, за пределами шоссе ярко освещённого призрачным светом рекламных щитов и камер видеонаблюдения, не было ничего кроме всепоглощающей пустоты и бессмысленности смерти.