София Серебрянская - Совершенный - новый мессия [СИ]

Каэлестис тем временем наблюдал за маленькой Мари с нескрываемым любопытством: он никогда раньше не видел маленьких детей. В обители Совершенных он всегда был самым младшим. Детские лица он видел лишь на фото да в старых кинофильмах. А здесь, рядом, бегала кругами настоящая маленькая девочка, худенькая, неаккуратно подстриженная, похожая в своём серо-розовом платьице на растрёпанного воробушка. Заметив устремлённый на неё взгляд, Мари решила побыть гостеприимной: взяв стоящую на столе пластиковую кружку, девочка зачерпнула воды из ведра и протянула её Каэлу:

— Вот, держите!

Каэлестис задумчиво посмотрел на желтоватую, не особо чистую воду, но всё же отхлебнул немного: отказывать одной из хозяек дома, пусть даже это маленькая девочка, было бы совсем невежливо. На зубах заскрипел песок.

— Я старалась процедить воду, но она всё равно не очень чистая, — виновато протянула Мари. — Но другой нет.

Тем временем Анна вновь приступила к допросу Анджея:

— Кто этот человек и почему ты привёл его к нам?

— Его зовут Каэл. Его дом остался на захваченной территории, поэтому он пытался добраться до Пристанища, но его аэромобиль подбили, и он чудом остался жив после падения. В общем-то, я помог ему добраться сюда, только и всего. Ты же не против, если он временно поживёт у нас? Думаю, ему найдётся работа…

Анна вздохнула:

— Братишка, ты уверен, что стоит? У нас и так не очень много места.

— Мы с ним будем работать вместе, — невозмутимо продолжал Анджей. — Я ведь уже давно хотел отыскать напарника, но капитан Дэнверс всё время твердил: тот водить не умеет, этот на передовую рвётся… Ты же не против помогать мне, Каэл?

Странный парень: сначала в утвердительной форме заявить, что новый обитатель Пристанища будет работать с ним, а затем уже спросить его самого. С другой стороны, разве есть какая-то разница, что именно делать? Он ведь Совершенный.

— Не против, если это необходимо.

Анна попыталась зачем-то подняться с табуретки и тут же покачнулась. Анджей, вскочив, подхватил падающую девушку:

— Аккуратнее! Тебе же говорили как можно меньше двигаться. Да и тебе на работу скоро.

— Я не виновата, что у этой штуки такие слабые ремни, и она качается! — огрызнулась девушка и, вновь примостившись на табурет, преспокойно задрала штанину брюк. Каэлестис вздрогнул: ниже колена девушки начинался толстый металлический штырь, прикреплённый в обрубку ноги ремнями. Вот почему у неё нога не сгибается.

— Совсем за инвалида держите, — ворчала тем временем Анна, затягивая ремни. — Со мной всё в порядке, говорю же!

Каэлестис оглядел ещё раз маленький домишко, грязную воду в вёдрах, старое платьице Мари, протез Анны и наконец задумчиво выдал:

— Вы, похоже, не в самом лёгком положении.

— А что в нём тяжёлого-то? — похоже, искренне изумилась Анна. — Живём, как все. Мне ещё повезло — только ногу взрывом оторвало, а кого-то вообще сразу на куски. Я, по крайней мере, жива, ходить, да и работать могу.

Каэлестис удивлённо посмотрел на девушку:

— Да… Я не смотрел с такой точки зрения.

Ему доводилось видеть то, как реагировали на малейшие травмы Совершенные, те, кто был рядом с ним. Один из них, мистер Верингтон, как его приходилось с детства называть Каэлестису (парень до сих пор даже не был уверен, что знает имя учёного), не имел мизинца на левой руке. Да, это не мешало ему быть сильным мужчиной: именно он учил Каэла тем наукам, что могли бы пригодиться в жизни военному. Каэлестис до сих пор помнил, как виртуозно умел стрелять его учитель — казалось, он способен попасть в любую цель, при условии, что пуля физически способна долететь до неё. Не приходилось сомневаться и в том, что Верингтону приходилось убивать: это можно было прочесть по его холодным, давно лишённым живой искры глазам, а мощное телосложение позволяло сделать вывод, что когда-то, возможно, этот человек был солдатом. И даже мистер Верингтон, сильный, мужественный человек считал себя калекой — именно из-за отсутствия одного жалкого пальца. А эта девушка ведёт себя так, словно она способна отрастить себе новую конечность. Не нормально. Странно.

Тем временем Анджею что-то пришло в голову, и он бесцеремонно дотронулся до волос Совершенного:

— Ну ты и шевелюрку отрастил! У моей мамы и то волосы короче были.

Слова замерли на губах. Вот как можно разговаривать с человеком, который так легко насмехается над чужой внешность. Молодой пилот же продолжал рассуждать: