Дмитрий Леоненко - Жало [СИ]

Наша Гайка с каким-то неторопливым изяществом легла на борт, догоняя станцию и вписываясь между тремя продольными "мостами". Станция по сравнению с ней смотрелась такой, знаете. Ажурной. Я невольно напрягся - что, если корабль не успеет вовремя погасить скорость?

Волновался зря. Гайка ювелирно встала вплотную к косым срезам "мостиков", соединенных тонкими опорами. От хвостовых модулей к ней потянулись нити тросов. Финальное движение - и срезы бережно коснулись бортов. Я видел, как в промежутки между ними выдвигаются многочисленные шпеньки, входят в гнезда стыковочных устройств.

- Этот корабль, - нарушила затянувшееся молчание Ханна, - несет производственное оборудование. Все необходимое для добычи льда и металлосодержащих хондритов на околоземных астероидах. Теперь станция может пополнять запасы топлива прямо на орбите, Костя. И строить новые корпуса и двигатели. Пока, конечно, ей очень далеко до независимости - но начало положено.

- Безуспешное, - ее голос вдруг зазвенел металлом.

Космос исчез. Налился серым туманом, разошедшимся под лучами золотого солнца. Я снова смотрел в огненную зарю Эквестрии - и отработанный до автоматизма рефлекс едва не бросил меня в воду в поисках укрытия.

Мы стояли на пологом склоне. Склон был неровным, по нему струились ручейки воды, там и сям он бугрился известняковыми глыбами. Далеко впереди, почти скрываясь в дымке эквестрийской атмосферы, виднелась цепочка невысоких холмов.

От самых холмов и на сколько видел глаз, склон покрывали огромные каменные кактусы.

Странный изломанный лес тянулся к морю и продолжался в его волнах - я видел торчащие над водой черные верхушки. Разлапистые ветви изгибались, тянулись вправо - будто какой-то волшебный ветер наклонил каменные изваяния вслед за морским течением. Черные грибы росли между кактусов так плотно, что глаз не находил, куда ногу поставить.

- Ён продержалась дольше всех, - сообщила Ханна. - Почти шестьдесят лет. Она многого добилась.

Среди кактусов мелькнула наклонная мачта.

Плот был, похоже, изготовлен из нескольких связанных вместе грузовых контейнеров. Посередке поднимался серый тент солнечного укрытия, сейчас, впрочем, команда его сворачивала, благо разрыв уже смыкался. Я видел три человеческих силуэта, два повыше, третий пониже. Один из матросов ловко метнул лассо, захватив петлей кактусовую ветвь.

Я сразу узнал Ён, несмотря на прорезавшие лицо глубокие морщины. Держалась она, впрочем, прямо и уверенно, хоть и опиралась на посох из, похоже, металлопластиковой трубы. Глаза горели знакомым черным огнем.

- Ну здравствуй, - тихо прошептал я.

Девушка, очень похожая на саму Ён, помогла ей спуститься с борта. Ее наготу прикрывала только набедренная повязка и грива вороных волос ниже пояса. А кого мне напоминает одетый так же паренек с рюкзаком на спине, который сейчас прощупывает путь перед собой еще одной металлопластиковой палкой? Что-то неуловимо знакомое в его чертах лица...

Здание, похоже, было выстроено вокруг каменного кактуса.

Ну как здание? Хижина-переросток. Сплетение веревок, каких-то лоз, мелких камушков, словно на клей посаженных на эту грубую дерюгу... Одной стены у хижины не было - с той стороны, что обращена от солнца. В стороне виднелось еще несколько лачуг - стены одних сплетены из такого же материала, другие собраны из ржавых металлических листов. Из тумана проступал скалистый кряж, в каменной стене виднелось черное отверстие.

- Она многого добилась, - повторила Ханна. - Она с самого начала знала, что нельзя вечность полагаться на помощь Земли. Она учила своих детей рассчитывать только на себя - и то, что может дать им Эквестрия.

Теперь я видел несколько углублений в скале - то ли взорванных, то ли выдолбленных. Я бы не удивился и второму варианту. Впрочем, судя по размеру, углубления правильней было бы назвать прудами.

Густой слой плесени покрывал пруд. Или не плесени - ряски? На зеленом покрове что-то мельтешило, двигалось, ползало. Из соседнего пруда поднимались острые зеленые ростки, я видел небольшие гроздья то ли цветов, то ли семян. Трава в третьем росла повыше, над прудом колыхались бурые колоски.Четвертый представлял собой лужу густой бурой грязи.

- На земных запасах был запущен цикл, - сообщила Ханна. - Ну, если я стану рассказывать - и показывать - как его замыкали, то ты сблюешь себе под ноги, и мы опять потеряем время. Поэтому поверь на слово - они сумели его замкнуть, пусть и очень примитивными методами.