Дмитрий Леоненко - Жало [СИ]

Зонд почти не качало - видно, оператор уже работал в нашей густой атмосфере. Он ушел за Жало, его растянуло и поплющило, как обычно.

- Высота пятьдесят... левее... нежнее... сносит! - я разбирал отдельные выкрики с той стороны, из лаборатории Службы. Движки трещали. Машинка щас, наверно, просто висела на воздухе - и только так подруливала, чтобы ее не швыряло ветровым потоком и не сносило - обычным ветром. - Есть рабочая! Груз пошел!

Не, они так и не смогли сделать зонд с таким чувствительным направлением, чтобы псевдотягой его не колбасило во все стороны. Но смогли - достаточно мощный, чтоб зависнуть над Жалом и спускать на лебедке тросик с грузом. Включая небольшую камеру.

Отсюда ядро казалось выточенным из этого... ядрочистого изумруда. И будто какой-то чокнутый инопланетный китаец решил разрисовать его своим инь-янем. Половина - сине-зеленая, с ярко-желтыми отсветами, половина - в красно-черно-бурых мазках. Цвета плыли, сливались, дрожали.

Цвета земного неба и земного солнца. Цвета городского асфальта и старого кирпича.

Пропущенные через долбанутый фильтр Жала.

- Два... три... четыре...

Не, реально, этот чувак был хорош. Он не просто держал зонд над Жалом в потоках ветра - он еще и равномерно разматывал трос, по ходу делая поправки на временное смещение и псевдотягу.

- Десять... восемнадцать... дерьмо! Отклонение! Пробую еще! Восемнадцать... девятнадцать... отклонение. Еще... отклонение. Док, бесполезно.

- Это не псевдотяга? - то ли Уилер спрашивала, то ли утверждала.

- Нет, - голос был слишком тихим, чтобы программа его распознавала, так что дальнейшее я так не разобрал.

Да и нахрен.

Обнял за плечи Ханну и Кэт.

- Девчонки. Мы все равно прорвемся.

- А куда мы денемся с подводной лодки, тем более, что люки задраены? - Ханна ткнула меня слегонца кулаком в бочину. - Доктор, скажите что-нибудь веселое.

На экране опять появилась Уилер.

- Груз встречает сопротивление на расстоянии примерно десяти метров. Насколько мы можем судить - барьер имеет сферическую форму, отталкивая любые твердые предметы, приближающиеся к ядру со стороны финишной зоны.

Квартет, мне правда очень жаль. Мы сделаем все возможное для вашего спасения, я клянусь. Но пока это похоже на дорогу с односторонним движением.

Полог палатки был откинут, чтобы видеть море - и чтобы ветер задувал нам в палатку. Хоть такая иллюзия прохлады. И моря, ага. Смесь берега с туманом.

Кэт протянула Ханне шланг бульбулятора.

- Держи.

Та затянулась.

Не, вообще, это был акваланг. Со специальной, какой-то жутко дорогой дыхательной смесью для подводников. Которой нам советовали дышать почаще, чтобы скомпенсировать постоянное кислородное голодание.

Но мы звали его бульбулятором. И ниэтосамое.

- Так что за история с твоим дедушкой?

Ханна перевернулась на другой бок, зевнув, едва не упершись пятками мне в живот.

- Это было еще при Союзе. Совершенно шекспировская трагедия. Роман между дочкой высокого чина из КГБ и парнем из диссидентской семьи. Кончившийся внеплановой беременностью. Божечки-божечки, стыд, мезальянс и все такое. И как вишенка на тортике - двоюродный дядя - мой, соответственно, прадедушка - бывший остарбайтер. Оставшийся после войны на территории союзников.

- Подожди-подожди, - прервал я ее. - Я запутался. Твой прадед был гастарбайтером? Я думал, ты живешь в Швейцарии?

Ханна недоуменно так посмотрела.

- Да. Он перебрался в Швейцарию уже после войны.

- А в Швейцарии тоже были гастеры?

Кэт поперхнулась шлангом. Заржала.

- Костя, Ханна. Вы говорите о разных вещах. Костя, Ханна имеет в виду советских рабочих, которых немцы угоняли в Германию. Ханна, Костя говорит о нелегальных рабочих из Средней Азии. Всем все понятно?

Засмеялась и Ён.

- Это есть переводить с русский на русский? Да?

- В точку, девочка, - Ханна приняла у нее шланг. - Ладно, я рассказываю дальше? Или у нас будет урок истории?

- Давай-давай. Чем все закончилось у твоих предков?

Ханна потянулась. Ткань футболки туго облегла полную грудь. Эх.

- В общем. Дедушка приперся к прадедушке прямо на рабочее место. Представился охране женихом дочери. Прадедушка сперва схватился за пистолет. Потом пообещал сослать дедушку в самый дальний из лагерей. Потом достал коньяк. Потом они просидели за закрытыми дверями три часа подряд.

На следующий день прадедушка подал наверх рапорт. Из которого следовало, что он жертвует родной дочерью, чтобы установить наблюдение за связанной с зарубежными разведками группой антисоветчиков. Начальство сказало, что он чудовище. Еще через день была сыграна свадьба. Еще через два - они пересекли границу.