Владимир Контровский - Заданное значение судьбы

Мичман не ответил. Он был по-прежнему занят своими мыслями, и к тому же знал, что старый служака ворчит по привычке - на самом деле Квинт уважал меры безопасности и никогда не считал их излишними. О своей находке в пустыне Теллиар решил пока никому не докладывать - он видел, что командованию Базы сейчас не до этого.

Просторный зал на верхнем ярусе командного купола Базы был уже полон - Теллиар с Квинтом пришли чуть ли не последними. Отыскав пару свободных мест в заднем ряду, они едва успели перевести дух и оглядеться, как наступила полная тишина - все разговоры разом прекратились.

– Офицеры флота Дальней Разведки, - произнёс откуда-то с потолка механический голос, - почтение адмиралу и Технократам, Творителям Машин.

В дверном овале появились фигуры нескольких галактиан. Дагабур был одет в чёрную с золотом парадную адмиральскую форму, резко выделявшейся на фоне серых уникомбов [15] Уникомб - универсальный комбинезон ( авт .) Технократов. Теллиар не раз видел мундиры высшего комсостава галактического флота - у его отца был точно такой же, - но сейчас эта форма почему-то показалась ему зловещей. Это впечатление усиливалось мрачным видом адмирала: Дагабур шёл к возвышению в центре зала, вокруг которого полукруглым амфитеатром поднимались ряды кресел, глядя в пустоту, как будто в зале никого больше не было, и от его фигуры веяло тёмным холодом.

Творители Машин заняли места на возвышении, а Дагабур подошёл к установленной на нём сенсорной панели.

– Офицеры флота Дальней Разведки, - негромко начал адмирал, окинув тяжёлым взглядом лейтенантов и мичманов, вставших при его появлении. - Я объявляю на Базе чрезвычайное военное , - он подчеркнул последнее слово, - положение с неукоснительным исполнением всех требований, предусмотренных Уставом Галактического флота

По залу пронёсся еле слышный шорох, и Дагабур повысил голос:

– Причин две. Первая, - он пробежался пальцами по панели управления, и в воздухе возникло синтезированное объёмное изображение третьей планеты системы Орета Зет. Шар начал медленно вращаться, и синь океанов сменялась тёмным цветом материков.

– Как вам всем известно, три года назад на Коварной Планете разразилась ядерная война. Так, - адмирал кивнул в сторону голубого шара, - эта планета выглядела до войны, а вот так, - начальник экспедиции вновь коснулся сенсорной панели, - после.

Голубой шар стал пепельным. Контуры материков изменились, изменился и наклон оси вращения Третьей, и положение полюсов. Всем участникам экспедиции была хорошо знакома эта картина - они наблюдали её не первый год.

– А вот так эта планета выглядит сейчас - запись сделана минувшей ночью.

Ответом было гробовое молчание. Коварная Планета, словно оправдывая имя, данное ей после исчезновения "Расправившего крылья", вновь изменилась: очертания её океанов и континентов отличались как от тех, какими они были три года назад, так и от тех, которые были видны в телескопах ещё вчера.

– Наши учёные, - Дагабур бросил взгляд на Технократов, сидевших с бесстрастными лицами, - не находят объяснения случившемуся. Первый принцип Дальней Разведки гласит: любое Неведомое может быть опасным. Подождём, понаблюдаем, а потом, если не будет никаких новых неожиданностей, произведём разведку этой планеты, которой так нравится менять пластику лица. Такова первая причина введения чрезвычайного положения, а вторая, - адмирал сделал паузу, - касается нас в куда большей степени, чем необъяснимые подвижки коры на Третьей. В наших центральных мирах начались беспорядки, которые можно назвать мятежом.

Теллиар почувствовал, как по спине пробежал холодок. "Неужели…"

– Да, мятежом, - с нажимом повторил адмирал. - Секта Признавших Необъективное встала в открытую оппозицию Совету Правящих и объявлена вне закона. У меня нет пока точных сведений о том, что происходит на наших планетах в центре Галактики, - я жду следующего сеанса гиперсвязи. Но как адмирал и начальник экспедиции, я обязан заявить, что любые попытки нелояльности Совету - если таковые будут иметь место здесь, на Базе, - будут пресечены самым решительным образом.

Дагабур обвёл мрачным взглядом собравшихся - а их было около двухсот, почти весь личный состав экспедиции, - и молодому мичману стало не по себе. "Знает он или нет о том, что я…". Но тут он почувствовал, что на него смотрит Квинт, и повернул голову.

"Не дрейфь, сынок, - яснее ясного читалось в глазах боцмана. - Старый Квинт рядом, и если что, он прикроет тебе спину".