Владимир Контровский - Последний герой нашего времени (сборник)

Доржиев мелко закивал, выражая всем своим видом крайнюю степень раскаяния.

– Значит, так, - подытожил Костомаров, немного успокоившись. - В дальнейшем - никаких обменов чайной посудой. Строжайший учёт распределения препарата. Если снова лопухнётесь - пеняйте на себя. Под суд вы не пойдёте - я вас просто закопаю. Всё. Идите.

Адепт восточных духовных практик исчез из кабинета мгновенно. Вадиму Петровичу показалось даже, что Доржиев не открывал дверь, а прошёл прямо сквозь неё.

"Эксцесс исполнителя, мать твою так, - думал разъярённый Повелитель Муз. - И что теперь? Мы же у всех на виду, охрана замучилась вылавливать папарацци с их дальнобойной аппаратурой! Один прокол - и всё! А если вскрытие покажет что-нибудь подозрительное? Что тогда? Идиот косоглазый, не знает простой истины: влюблённая женщина способна на что угодно ради возлюбленного! Да эта Кавецкая Андрюхе кровь бы свою отдавала, а не то что какой-то там чай! Тоже мне, маг хренов…"

– Вадим Петрович, - услышал он тихий голос Лидии. - Дать вам успокаивающего?

– Дать, - хрипло произнёс Костомаров. - Спирт у тебя есть?

Никак не отреагировав на эту неожиданную фамильярность, Терешева подошла к застеклённому шкафу в углу кабинета, щёлкнула замком, извлекла объёмистую бутыль и наполнила прозрачной жидкостью маленький стеклянный стаканчик.

– Воды? - спросила она, подходя к вставшему с кресла Вадиму.

– Не надо.

Спирт обжёг горло. Возвращая пустой стаканчик, Костомаров встретился глазами с Лидией. Женщина смотрела на него вопросительно и чуть тревожно, и Вадим вдруг обратил внимание на золотистый пушок на её шее, в котором путался падавший из окна солнечный луч. И тогда он обнял её и жадно впился губами в этот заблудившийся свет.

Стаканчик звякнул об пол. Руки Терешевой упёрлись Вадиму в грудь, но уже через секунду они обмякли, и губы её были мягкими и податливыми. Костомаров молча повалил Лидию на широкий кожаный диван и грубо овладел ею, подчиняясь тёмному и горячему зову, хлынувшему наружу из глубин его естества. Она не сопротивлялась.

Уходя, Вадим обернулся. Лидия стояла возле дивана, опустив глаза и придерживая руками полы незастёгнутого халата. И Костомарову показалось, что она уступила ему не как директору и владельцу фирмы, осуществлявшему своё феодальное право по отношению к своим сотрудницам, а совсем по другой причине.

Он не стал дожидаться вестей из Приозерска. Терешева позвонила ему на сотовый, когда "мерседес" Вадима уже подъезжал к Петербургу. Ровным тоном она сообщила, что причиной смерти Северцева стал инфаркт - заключение уже прислано факсом. Костомаров так же сухо ответил, чтобы она позаботилась об организации похорон - разумеется, за счёт фирмы, - и переслала в офис отчёт о расходах.

И всё-таки какой-то тягостный осадок остался, и Вадим никак не мог понять, связано ли это только со смертью Андрея Северцева или ещё и с тем, что случилось в кабинете врача Творческого Центра.

Шли дни, и сыпался ворох событий, больших и маленьких, погребая под собой всё то, что уже становилось достоянием безвозвратно минувшего.

Фирма "Грёзы Музы" процветала на радость её учредителям. Офис занимал теперь роскошное помещение в центре города, и Диана, чутко ощущавшая перемены, превратилась из куколки-секретарши занюханной конторы в знающую себе цену бизнес-леди с манерами матёрой светской львицы. Она по-прежнему оставалась тенью Вадима Петровича, но тенью самодостаточной, и все без исключения сотрудники "Грёз" прекрасно знали, что от этой тени очень многое зависит. Девушка могла собой гордиться - ведь именно в результате её усилий и хитроумной интриги фирма (и сама Диана) поднялись так высоко.

Сергей чувствовал себя как рыба в воде, с присущей ему энергией занимаясь делами и в равной степени предаваясь наслаждениям. Что же касается Вадима, то он почему-то всё чаще испытывал чувство какой-то раздвоенности и даже неудовлетворённости. Что-то было не так, что-то его не устраивало, но вот что - этого Костомаров никак не мог понять.

В Творческом Центре он теперь бывал гораздо реже. Сделав правильные выводы из случившегося, и Терешева, и Доржиев не спускали глаз со своих подопечных, фиксируя малейшие изменения в их поведении. Контракт с "творческим работником" завершался по истечении года, и решение о его продлении принималось лично Костомаровым с учётом эффективности труда "кролика" и состояния его здоровья, причём второй критерий был приоритетным. Вадим не хотел рисковать и без сожаления расставался с перспективными авторами, если Терешева считала, что дальнейший контакт с энергоинформационным слоем при помощи "КК" для них небезопасен.