Геннадий Дмитриев - Настоящая работа смелых мужчин

— А как же с теми копиями, которые Вы размножаете и продаете? Ведь душа то одна!

— Да, душа одна. Но это информация, а информацию можно копировать, просто переписать на другой носитель. Но информация души представляет собой сложную многоуровневую структуру, которая определяет и то, что называют интеллектом, склонности, привычки, а также еще и Божье предназначение. Бог возлагает на каждого определенную роль в этой жизни. Так вот эту информацию мы копировать не умеем! И наверное, не сумеем никогда.

Да я и не беру на себя функции Бога. Но без этой информации полноценного человека получить нельзя, можно создать только биоробот, но не более. Нас это вполне устраивает. Правда, не всегда биоробот обладает требуемыми качествами, присущими оригиналу, только один из десяти экземпляров пригоден к дальнейшей работе. Поэтому вся продукция подвергается жестким процедурам отбора.

— Каким же образом Вы отбираете годные экземпляры?

— Пока ничего лучшего не придумали, как первоначальный тест реакции на смертельную опасность.

— Тот, которым подвергали и нас?

— Да, именно: трамвай, автомобиль, внезапное нападение и тому подобное. Иногда, если позволяют условия, проводим коллективное тестирование, собираем несколько экземпляров и тестируем вместе с исходным материалом. Так дешевле.

— Какой исходный материал?

— Какой? Да, это же вы, дорогие мои, вы и есть тот исходный материал, на основе которого мы производим биороботов!

— И что же с теми, которые не проходят тест?

— Да ничего, крематорий работает исправно, пока кроме вас никто рубильники не ломал. — Доктор засмеялся.

Теперь я понял, почему она, та женщина, второй раз на остановке была одна! Остальные были только экземплярами биороботов, которые не прошли первичное тестирование, а для них тест не повторяют.

— Но это же чудовищно, доктор! Вы создаете человека, наделяете его душой, пусть даже не полноценной, а потом убиваете!

— Естественный отбор существует даже в природе, по Божьей воле, ну а нам уж тем более без этого не обойтись. Учтите еще и то, что если отсутствует Божье предназначение, то это уже не творение Бога, а наш продукт, и никакие конвенции о правах человека на него не распространяются!

— Вот, смотрю я на Вас, доктор, и думаю, а есть ли Божье предназначение у Вас? Или Вы служите дьяволу?

— Ну, Вы даете! — доктор расхохотался. — Вы что думаете, что я сатанист? Все эти ритуалы, черепа, росписи кровью, младенцы, принесенные в жертву? Все это забавы для людей толпы. Толпе не позволено знать истину, ей можно только выбирать между одной и другой ложью, в этом и заключается свобода выбора. Как там у вас, в марксистско-ленинской диалектике? Основной вопрос философии? Что первично? Материя или сознание? Все это чушь! Ложно и то и другое! Вся ваша философия такая же чушь, как и демократия!

При демократии вам разрешено выбирать одну из партий, не нравятся одни — выбирайте других, не нравятся другие — выбирайте третьих. Выбирайте кого угодно — демократов, социалистов, коммунистов — все равно ничего не изменится! Все они действуют в рамках одной конституции, одной концепции, служат одной цели, предоставляя толпе различные варианты лжи!

— По-вашему, только элите позволено знать истину?

— Элите!? Да, кто такая элита!? Это та же толпа, представителям которой разрешено есть вместо черного хлеба красную икру! Вот и вся разница между элитой и толпой!

— А кто же тогда знает истину?

— Те, кто управляет миром, они не ездят в дорогих автомобилях, не ходят с охраной в сортир, не мелькают на телевидении, не выступают перед публикой, но ни войны, ни кризисы, ни революции не происходят без их ведома.

— Но, кто же это?

— А вот этого не знает никто. Я чувствую опосредованно их влияние, они не дают руководящих указаний, они осуществляют бесструктурное управление. Тот, кто знает это, понимает, что мир переделать нельзя, можно только занять достойное место в нем! Сергей Николаевич, подумайте. Я ведь предлагаю Вам работу достойную ваших способностей. Поверьте, Вы займете очень достойное место в этом мире. Впрочем, есть варианты. Ведь следствие по Вашему делу не закончено, оно лишь приостановлено, и может быть возобновлено в любой момент.

— Даже так?!

— А как Вы хотели? Вас никто не заставлял садиться за штурвал самолета. Вам предложили — Вы согласились, а могли и отказаться. И не говорите, что Вы это сделали из сострадания к потерпевшим бедствие. Вам очень хотелось доказать самому себе, что Вы еще на многое способны. Вот Вы и полетели. Вы сами взяли на себя ответственность, и никто ее с Вас не снимает. Хотя, нет. Не буду я Вас преследовать. Я ведь не такой мстительный злодей, каким Вы меня представляете. Мне не доставит удовольствия мысль, что остаток своих дней Вы проведете в тюрьме. Вы для меня не просто пациент, Вы — мое творение, и поверьте, я отношусь к Вам просто по-отечески. Но…