Антон Перунов - Всадники

— Мой.

— Не будешь ли так любезна, принести воды из колодца.

— Может лучше квасу, князь? — Не удержалась Марица от шутливого тона.

— Не откажусь. Но и о госте забывать негоже. Мне квас, а ему воды, сколько не жалко.

— Сейчас сделаю, — заверила девушка и, распахнув калитку, исчезла за ней.

Но не сделав и двух шагов, Марица замерла, удивленно глядя на Павла, стоящего с ружьем почти у самой ограды.

— Пашута, — ласково произнесла она, — неужели застрелил бы?

— Не успел, — огорченно признался он. — Я ж только тогда и услышал, как кони сшиблись. Бросился сюда, а все уже кончено.

— Ты еще можешь помочь. Найди ведро побольше и набери воды из колодца. Надо бы нам гостя попотчевать.

Пашута быстро разобрался что к чему и, весело усмехнувшись, пошел за водой, а Марица зашла в дом, где налила в большую кружку холодного пенящегося кваса.

Когда она вышла за калитку, Пашута, под руководством князя, уже вовсю поливал ледяной водой приходящего в себя разбойника.

Князь принял из ее рук угощение, поблагодарив улыбкой.

Пашута тем временем, полностью опустошив огромное ведро, скрылся во дворе, а Гамсунг застонал негромко, окончательно приходя в чувство. С большим трудом, весь мокрый, он поднялся на ноги и, ни на кого не глядя и пошатываясь, направился к лошади. В полном молчании разбойник поймал за узду вороного.

Так и не повернув больше головы ни к Марице, ни к князю, он вскочил верхом и поехал по главной улице к воротам Гребенска.

— Знаешь, Марица, что бы я хотел сейчас больше всего? — Нарушил молчание князь, наконец спешившись и подходя к девушке.

— Чего же, князь? — Марица оторвала взгляд от удаляющегося Гамсунга и доверчиво посмотрела на Адама.

— Услышать от тебя, что ты остаешься в Гребенске и уезжать передумала.

— Я остаюсь, — спокойно ответила она, — но не потому, что ты побил Гамсунга, а потому, что Гребенск — мой город, здесь — вся моя жизнь. И другой мне не надо!

Взгляд Адама сразу же стал серьезным.

— Хотел бы я сказать тоже самое, — задумчиво ответил он.

Анна стояла у окна своих покоев, наблюдая за графом, тренирующим на пару с сержантом новобранцев на плацу. Как же он раздражал ее порой. Так и хотелось высказать ему все, что о нем думает, когда он смотрит на нее с видом влюбленного кавалера. А у нее хоть бы что, хоть какая-то искра зажглась в сердце — ничего. И такая тоска охватывала ее тогда от всей этой затеи, что хотелось сбежать, оставить этот опостылевший замок, этих надменных воинов князя, имевших наглость смотреть на нее свысока, либо вовсе не замечать.

А еще Скворуш… Даже при одном воспоминании о красавце-русине, в груди рождалась сладкая боль. Как же она ненавидела его власть над собой. Ведь стоит ему сказать хоть слово… Дальше Анна не решалась даже думать. Каждый раз, когда она вспоминала его страстные поцелуи, в тот первый день, ее бросало то в жар, то в холод. А он как будто остыл, после казни бандитов даже не смотрит в ее сторону. Ревнует к графу? Слишком хорошо, чтобы быть правдой!

Анна оглянулась, чтобы позвать Лизи, но вспомнила, что сама отправила ее на кухню. Девчонка со своими жалостливыми взглядами раздражала ее, будила что-то похожее на совесть, а ей это сейчас совсем ни к чему. Вот и сказала ей, чтоб не являлась до ужина. А граф, то от него не отделаться, бродит по пятам, то бросает одну, и носится со своим войском, как с новой игрушкой. Мальчишка, в нем нет и половины того обаяния, какое есть у Скворуша. Если б Сашко был богат… Мерзавец, как он смеет ее не замечать!

Ее взгляд заметался по двору, грудь тяжело вздымалась. Бездействие было невыносимым. Еще немного и она точно совершит какую-нибудь глупость, никто ее не остановит. Взгляд выхватил открывающиеся ворота. Как будто явившись из ее грез, в замок въезжал Скворуш. Даже отсюда было видно, каким довольным он выглядит, гордо и небрежно управляя своим скакуном. Смеет радоваться, когда она здесь страдает, брошенная и забытая! Анна чувствовала, как от злости у нее сжимаются кулаки. Сделать все, что бы и его заставить страдать, что бы и он почувствовал, то отчаяние, которое не дает ей покоя ни днем, ни ночью. И откладывать глупо! Прямо сейчас, когда он такой самоуверенный и особенно красивый. Она сотрет улыбку с его лица.

Анна коротко и зло рассмеялась, но тут же всхлипнула беспомощно опустив руки.

И словно озарение снизошло. Ну да, еще ни одного мужчину, встреченного ею на своем пути, не оставляли равнодушным ее слезы. И даже играть не придется. Она уже хорошо его изучила за эти дни. Князя нет и этих Хортичей, значит, он сразу поднимется в свою комнату. Нет ничего проще, как оказаться на его пути.