Баошу - Возрождение времени [litres]

– Я настоящая . Тяньмин, взгляни на меня. Я здесь, рядом с тобой. Каждый сантиметр моей кожи, каждый волосок на моей голове – все реально. Планета, на которой мы живем, абсолютно реальна. Это… это наш мир!

– Наш… мир? – переспросил Тяньмин.

– Да! Помнишь день, когда мы стояли здесь и ждали Чэн Синь и Гуань Ифаня? Мы видели, как их корабль заходит на орбиту вокруг Голубой. Ты смеялся как ребенок, держал меня за руку и предвкушал ее удивление, когда ты поведешь ее в эту удивительную миниатюрную вселенную, в которой даже ты не бывал. А потом вдруг «линия смерти» расширилась, небо потемнело, не стало ни солнца, ни звезд. Поняв, что произошло, ты просто застыл, как зомби, – не плакал, не кричал… Я не понимала, насколько сильно ты любил ее, пока не увидела всей глубины твоего отчаяния.

– Я помню, – пробормотал Тяньмин, блуждая мыслями где-то далеко.

– Три дня и три ночи ты не пил, не ел и практически не спал. Я все твердила тебе, что они не умерли, что они просто живут в другой системе координат и, возможно, в один прекрасный день вы снова встретитесь, но ты, похоже, не слышал меня. И лишь на третью ночь ты заплакал. Сначала беззвучно, потом громко, навзрыд, а потом наконец ты закричал. А я… Я обняла тебя. И услышала, как ты прошептал: «Нас только двое на этой планете! Только двое!» Помнишь, что я сказала в ответ?

– Ты сказала: «Ты мой Адам, а я твоя Ева». – Тяньмин закрыл глаза, вспоминая.

– Не знаю, как я нашла слова. – 艾 АА закусила губу и покраснела. – Не важно… Так мы с тобой стали парой. Конечно, отчаяние не отпускало нас, но по крайней мере в тот день мы забыли о нем и… Это было прекрасно! На следующий день ты сказал мне: «Отныне это наш мир». Разве ты не помнишь?

На лице Тяньмина появилась улыбка, чего он, возможно, даже не осознавал.

– Конечно помню.

– Так как все это может быть нереальным? – спросила АА.

Ободряюще улыбнувшись, она придвинулась к нему. На этот раз он не отшатнулся. АА взяла его руки и обвила ими себя, приникла ухом к груди Тяньмина, чтобы услышать биение его сердца. Все еще растерянный, Тяньмин смотрел куда-то вдаль, позволяя ей обнимать себя. АА покрыла его лицо нежными поцелуями, и он постепенно, нерешительно обнял ее в ответ. Его взгляд потеплел, и он ответил ей на поцелуй, а она отозвалась с еще бо́льшим пылом…

Тяньмин получил самое что ни на есть примитивное и доподлинное доказательство реальности Вселенной.

Дождь прекратился некоторое время назад, и голубая трава заколыхалась на вечернем ветерке. Закатный свет пробился сквозь облака и обвел лазурные холмы золотой каймой.

То, что случилось дальше, на Земле было бы невообразимо: голубые деревья и кусты пробудились к жизни. Они потянулись, просыпаясь, повернули сотни тысяч листьев к теплу закатного солнца и стали вбирать в себя каждую крупицу энергии. Некоторые ветки, желая получить больше света, толкали и отпихивали друг друга, наполняя воздух шелестом. Из озера взмыли четырехкрылые насекомые-амфибии, похожие на земных стрекоз, и затанцевали, всасывая питательные вещества, выделяемые голубой травой, тоненько застрекотали, привлекая пару. Насекомые противоположного пола ответили собственной песней, а затем пары закружились над озером в сложном брачном танце – священном ритуале, служащем продолжению и приумножению жизни… Все эти звуки слились в единую композицию, уникальную кантату жизни на Голубой планете.

В сердце этого нового черного домена жизнь, казалось, текла как раньше, если не считать вторжения двух скитальцев из дальнего далека. В этом мире они соединились, и здесь они останутся навсегда. Но для планеты, насчитывающей уже миллиарды лет и впереди у которой были еще многие миллиарды, чужаки были ничем – они исчезнут в мгновение ока, не оставив следа, словно пробежавшая по озеру рябь.

Глядя на садящееся солнце, Юнь Тяньмин тихо сказал:

– Я уже думал об этом мире как о сне. АА, прости, что я так вел себя. Даже сейчас я не совсем уверен, что проснулся. Не могу различить, где сон начинается, а где заканчивается. Такое впечатление, что… что все это не имеет конца.

– Не имеет конца? – удивилась АА. – О чем ты?

– Сколько тебе сейчас лет? – спросил Тяньмин.

– Не помню. По меньшей мере лет четыреста.

– А если исключить годы, проведенные в гибернации?

– Тогда двадцать… тридцать с чем-то? Нет, я в самом деле не помню, – ответила АА.

– По стандартам Эры Устрашения, ты все еще очень молода. А знаешь, сколько лет мне?