Борис Руденко - Очень холодно [сборник litres]

Чулай взял контейнер, открыл и посмотрел на капсулы. Их там оставалось пять.

– Это неплохо. Такое средство здорово упростило бы мой план.

– Оставьте себе, – сказал Прокоп. – Вам оно теперь нужнее. Но запомните: подряд, через каждые четыре часа, можно принять не более трёх капсул. Четвёртая способна вызвать проблемы.

– Я понял! – Чулай взглянул на часы и поднялся. – Нужно возвращаться, пока меня не хватились в лагере. Удачи вам!

– И вам удачи, – тихонько сказала Анна.

Когда Кулич забрался на карниз, где, как ему казалось, видел свет фонаря, то понял, что сделал это совершенно напрасно. Чулая здесь не было. Некуда было также идти дальше: с одной стороны обрыв, с другой – вертикальная стена. И если Чулай обладал способностью проходить сквозь камень, то Кулича такому не учили. Подсвечивая фонариком, он тщательно исследовал скалу, однако не обнаружил и намёка на существование какого-либо прохода. Видимо, Кулич ошибся и проклятого Чулая здесь не было вовсе. Оставалось лишь спуститься вниз и брести в лагерь несолоно хлебавши. Приближался рассвет, темнота разредилась. Может, ещё удастся поспать хотя бы пару часов до того, как Дышец поднимет всех на ноги и погонит в бездонные пещеры ловить беглянку…

Кулич уже было собрался слезать, как вдруг услышал странный скрежет. Часть монолитной стены сдвинулась в сторону, открыв чёрное отверстие лаза, из которого на карниз выбрался человек в форме охранника.

– Чулай! – ахнул Кулич. – Ты это что? Ты это откуда?

Чулай на секунду замер. Потом рука его опустилась на кобуру.

– Следишь за мной, – сказал он тихо, но с такой яростью, что Кулич совершенно отчётливо понял: жить ему остаётся считанные мгновения.

Он метнулся в сторону, оскользнулся на мокром камне и с коротким криком рухнул в провал.

– Нужно немедленно уходить, – сказал Чулай выбравшемуся вслед за ним Прокопу. – Тело найдут очень скоро и перевернут всё вокруг. Теперь и мне придётся идти с вами. Я выведу вас к реке к рассвету. Им нас не догнать…

Лодка казалась совсем небольшой, но они разместились в ней без хлопот. Маленький и экономичный подвесной мотор работал почти бесшумно. Чулай сосредоточенно управлял судёнышком, держась почти вплотную к берегу, готовый в любую минуту скользнуть под защиту склонившихся над рекой ветвей деревьев, потому что пару раз они слышали где-то над лесом шум вертолётных двигателей. Впрочем, преследователи, кажется, окончательно сбились со следа и искали беглецов совсем в другой стороне. Прокоп сидел рядом с Анной, не отпуская её руки. Впереди были десятки километров водного пути, в портовом городе, полном блюстителей, их поджидали неведомые пока опасности и трудности, которые предстояло избежать и преодолеть, но сейчас Прокоп испытывал уверенность и спокойствие. Он не сомневался, что теперь им всё удастся.

Анна снова была с ним…

Когда мы научились вычислять место и время появления каналов пространственного перехода – «кротовых нор», всё стало намного проще. Невидимыми паутинками они пронизывают Великий Космос, связывают невероятно удалённые друг от друга точки пространства и через некоторое время исчезают, а где-то – совсем рядом или невероятно далеко – возникают снова. Их число бесконечно, как бесконечна сама Вселенная, проблема лишь в том, чтобы отыскать нужную и активировать вход. Когда мы узнали, как это делать, то получили возможность достигать нужного места без помощи межзвездных кораблей. И хотя масса перемещаемого объекта не могла превышать десяти тонн, хотя порой нам приходилось подолгу ждать появления «норы» в нужном месте, разведка, создание и снабжение исследовательских баз уже не требовали прежних огромных средств и ресурсов. Паутина «кротовых нор» сделала далёкие миры ближе и доступней.

И очень скоро мы узнали, что не только для нас. Секреты паутины были известны и фенкам.

Больше всего мне нравятся минуты подготовки к отдыху. Когда, повинуясь моим командам, Машина подбирает под брюхо колеса и лапы, внедряется в почву якорными бурами и раскидывает над крышей защитный силовой зонтик, ко мне приходят абсолютное спокойствие и тихая радость. В течение десяти часов отдыха (семь на сон и три по личному усмотрению) ничто в этом мире меня не потревожит. Ни сумасшедшие ветры Фенебры, ни молниевые ливни, ни ураганы с камнепадами, ни атаки ходячих деревяшек – моей Машине всё это нипочём.