Сергей Беляев - Приключения Сэмюэля Пингля [с иллюстрациями]

В эту минуту зазвонил телефон. Трубку взял старый врач. Стряпчий Сэйтон справлялся, не здесь ли доктор Флит.

— Да, я как раз тут, — ответил доктор. — Ах, вы хотите, чтоб я навестил вас? С удовольствием. Никакого затруднения. Напротив, моя обязанность. Здоровье мистера Уислея? Хорошо… Ах, вы уже слышали? О, пустяки… Небольшой флюс. Что? У вас тоже начинается флюс? Превосходно. То есть я хочу сказать, что флюс — пустяки…

К дому стряпчего Сэйтона доктор Флит двигался менее безмятежным шагом. Беспокойные мысли начинали тревожить его ум, привыкший к невозмутимому течению эшуорфской жизни. Подводные камни стали обнаруживаться в самых, казалось, безопасных местах.

Случай с мистером Сэйтоном, стряпчим Эшуорфа, судя по записям доктора Флита, рисовался в несколько ином виде. Эд Орфи, у которого обнаружился незаурядный актерский талант, очень живо впоследствии изображал мне Флита и его пациентов в лицах, так как все слухи о болезнях и выздоровлениях всегда приносились заинтересованными лицами в аптеку.

Утром, когда судья Уислей писал приговор какому-то воришке, стряпчий сидел в кабинете своей конторы, погруженный в чтение проекта завещания, которым уважаемая вдова миссис Алиса Боливар, престарелая прихожанка отца Иеремии, передавала общине на благотворительные дела все свои деньги и имущество, оцениваемое в тысячу сто тридцать гиней.

В кабинет с экстренным докладом вошел новый помощник стряпчего. Он приходился племянником одной из богатых доверительниц господина Сэйтона и поэтому был допущен в святилище стряпчего, тем более что тетушка поставила, под угрозой лишения наследства, условие, чтобы племянник бросил заниматься катанием на яхтах. Это был Боб Бердворф, и мне хотелось бы здесь добавить, что Боб имел невыразительные глаза и удивительно некрасивые уши.

Итак, Боб вошел, готовясь сообщить, что звонили из конторы Олдмаунта. Сэйтон оторвался от чтения, строго сдвинув брови. Но Боб не смог вымолвить ни слова. Он был чрезвычайно поражен. Бобу показалась, что стряпчий раскрасил себе лицо или надел страшную индейскую маску.

— Что вы таращите глаза. Боб? — сердито спросил стряпчий.

Боб еле мог пошевелить языком.

— Боже мой, — пробормотал он, — что с вами, мистер Сэйтон?

Боб трясся в ужасе. Маска на лице стряпчего приобрела еще более устрашающее выражение.

— Да говорите же! — прикрикнул стряпчий, приподнимаясь со своего старинного кресла.

— Ваше лицо!.. — дико закричал Боб и выбежал из кабинета.

Стряпчий был поражен поведением Боба. Оно было явно ненормально. Что бормотал этот сумасшедший насчет лица? И стряпчий энергично позвонил три раза.

На зов явился старый слуга Тим, на обязанности которого лежало приносить стряпчему каждый час чашку горячего крепкого чаю. Тим внес поднос с чаем, но картина, которую он застал, была необыкновенна.

Сэйтон стоял против окна, энергично пожимая плечами, и что-то усиленно рассматривал в стекле. Позже оказалось, что стряпчий за неимением в кабинете зеркала пытался рассмотреть свое изображение в оконном стекле. И он не удивился, увидев, что одна из его щек безобразно раздулась. Гражданские дела, которые он вел, отняли у стряпчего одну из пленительных черт живого человека — способность удивляться.

— Зеркало! — коротко приказал Сэйтон Тиму.

Деятельное созерцание распухшей щеки не привело Сэйтона ни к каким выводам, кроме одного: что надо послать за доктором Флитом. Это было приемлемо для стряпчего, если Флит не повысил таксы и если можно ограничиться одним визитом врача. Стряпчий не любил давать деньги за то, что ему скажут: «Флюс есть флюс». Но эта проклятая опухоль имела намерение распространиться на ухо.

— Никого не впускайте ко мне, Тим, — распорядился Сэйтон. — Никого, кроме доктора Флита. Идите. Впрочем, погодите… Мистер Бердворф, кажется, тоже нездоров?

Вышколенный слуга отлично понимал малейшие оттенки тона своего хозяина и поклонился.

— Боюсь утверждать, сэр, но…

«Но» заключалось в неприятной для Тима манере Боба забывать, что по субботам следует давать на водку старому наушнику. Когда Тим вышел из кабинета. Боб оживленно диктовал что-то стенографистке. На правах конторского старожила Тим прошептал Бобу на ухо:

— Если вам нравится работа у мистера Сэйтона, то не кричите, когда видите непорядок на лице патрона…

Сэйтон звонил по телефонам, разыскивая Флнта.

Доктор явился, осмотрел стряпчего и написал рецепты.