Иван Лукаш - Зеленый остров [Затерянные миры, т. XXVI]

Я крикнул ругательство, погрозил кулаком. Мускул не тронулся на плоском лице гиганта.

Злость превратила меня в раздраженную обезьяну.

Я кривлялся перед Безмолвным. Осмелев, я дернул его за крыло — оно было холодным, скользящим.

Я наступал ему на ноги. Бил кулаками по твердому, как камень, животу. Я кусал его за икры, царапался. След зубов исчезал мгновенно, как на белой резине. Зубы отскакивали от эластичного тела. В бешенстве я выхватил из-за спины кирку… Размахнулся… Заточенный конец вонзился и отскочил от белого бедра.

Безмолвный не двинулся, не стронул когтистыми лапами.

Рыбьи зрачки в бессмысленной немоте смотрели на меня.

И тогда в отчаянии я упал.

— Так было и со мной, — услышал я голос Андрэ. — Ужас, ярость, отчаяние…

— Кто он?

— Один из тех, кто заглядывал вчера в окно каюты… Безмолвные изредка прилетают сюда… И тогда я слышу свист серых крыльев, четкие удары когтей о палубу. Они совершенно немые. Ни звука… Я не знаю, откуда они… С Золотого Пика… Может быть… Там они устраивают игры. Тогда видно в бинокль кипящее сероватое облако над скалой. Но они только слетаются туда… Я думаю, что они с Созвездия, которое низко горит над островом. Может быть, это первые гости на земле. Но земля для них — зеленое ущелье и все ее обитатели — вы да я… Он вас не тронет…

— Я его убью, — со стиснутыми зубами я отстегнул ремень парабеллума.

— Оставьте, — капитан слегка хлопнул меня по руке. — Если бы даже были у нас скорострельные пушки, — вдвоем мы не справимся… Я видел, как Безмолвные, играя, перекидывают по воздуху старые корабли. Они ломают железные мачты… Да и зачем убивать?.. Не забывайте, один из них подхватил вас над пропастью и принес в зеленое ущелье…

Тут взлетела кохинхинка, забилась вокруг моей головы, взъерошенная от ужаса.

Мимо нас, мягко подскакивая, прошел Безмолвный. Крыло едва шевелилось, как серый плавник кита.

Он чуть оттолкнулся и поднялся в воздух.

Распластав громадные серые арки крыл, он медленно и тяжело полетел над зеленым кладбищем кораблей к синей дали холмов, к Золотому Пику…

— Ободритесь, — сказал капитан. — Эти немые чудовища вовсе не страшны. Только их крылья шумят… Они, как тяжелые облака, ходят вокруг нас, не касаясь… Правда, иногда их лапы задевают на полете провода электрических батарей… Крылатые не боятся трав…

Мы дошли до дверей каюты. Андрэ отпустил мою руку.

— Теперь я оставлю вас… Я могу пропустить минуту охлаждения температур… Тогда мой опыт кончится неудачей… И у нас не будет третьего человека для борьбы с зеленой смертью.

Он говорил рассеянно, его глаза блуждали, на скулах нервно двигалась смуглая кожа. Он и не заметил моих мокасин. Старик, вероятно, помешался на своих опытах…

Я подождал, пока он скроется в своей лаборатории, и перекинул ногу через борт… Меня больше не испугает Безмолвный. Я найду, найду дорогу к океану…

Созвездие стояло высоко, когда я снова добрался до ледяных развалин города…

Глыбы мраморных ступеней, разбитые статуи… Одна стояла далеко во льду. Вокруг прекрасной головы ясно горел венец из медных лучей, точно солнечный диск.

Я тихо шел вдоль прозрачной стены…

Тянулись пустыри, руины, мраморные арки, ступени лестниц, нагроможденные друг на друга, как после землетрясения.

На ступенях я увидел брошенную статую, прекрасную, мраморную богиню… Я вгляделся… И мой крик, внезапный, горячий, испугал меня — я увидал у статуи волосы, темные, каштановые волосы, раскиданные по мраморным ступеням. Солнце светилось в них бронзоватым дымом.

Я кричал… Я царапал лед, кровь бросилась из-под содранных ногтей, я бился головой, я звал, чтобы она, спящая, отвела рукой волны каштановых волос со ступеней и повернула ко мне лицо… Я сошел с ума.

И вдруг послышался надо мною холодный шорох.

На скале, уперев локти в колени, охватив цепкими лапами лицо, сидел Безмолвный, — тот, который гнался за мной. Опущенные крылья как серые, застывшие потоки спадают с плеч. Он смотрит, куда и я: на спящую во льду.

Я со стоном подполз к нему. Я умолял об одном ударе крыла, чтобы разбить этот прозрачный саркофаг.

Безмолвный не отводил глаз от белеющего тела. Я бился у его ног.

Надо мной сероватые ступни свешивались со скалы, как плоские днища двух башен.

Он смотрел на нее.

Семь оранжевых чаш Созвездия дрожали на острых льдах миллиардами огней: я бежал к кораблю в вихре холодных факелов, трепетавших вокруг меня, под ногами и надо мной…