Ася Плошкина - Заводное сердце. Девочка из ниоткуда [litres]

– Спасибо большое, Захар! Стало так уютно! – Девушка несмело улыбнулась.

Наступила тишина. Все взгляды – подозрительные, негодующие, жалостные – обратились к новенькой. Мальчишка дернулся, как будто его ударили, и обернулся, чтобы посмотреть на девушку – исподлобья, точно дикий волчонок. Улыбка на Варином лице потускнела – все вели себя так, словно она совершила что-то недопустимое.

– Ты не в своем уме? – прошипела ей Тильда. – С ним нельзя разговаривать.

– Но почему? Я сказала спасибо, что в этом плохого?

Над столом пронесся общий вздох. Варя поймала на себе тревожный, предостерегающий взгляд Захара и окончательно сникла.

– Потому что он прислуга, – снисходительно улыбнулась Злата. – Грязный трубочист. Мальчик на побегушках. Чернорабочий. Теперь понятно?

Захар шумно выдохнул, вмиг сделался пунцовым и вылетел из столовой, а Варя беспомощно посмотрела ему вслед.

– Ничего, – голос Златы был похож на патоку. – Ты только приехала, тебе простительно ошибаться. Думаю, ты быстро освоишься. А мы поможем. Правда, душечки?

Варя почти не притронулась к еде – только крошила хлеб и перекатывала из стороны в сторону вареный горошек. Тоска маленькой скользкой змейкой скрутила желудок, и девушке казалось, что, если она съест хоть крошку, ее непременно стошнит.

Говорить Варе тоже не хотелось, и она молча рассматривала отблески огня на серебряных, до сияния начищенных приборах. Мимо проплывали обрывки чужих разговоров. Злата без умолку говорила о том, какое платье ей сошьют к зимнему механическому балу и сколько молодых офицеров и студентов изобретательского факультета умоляют отдать им хотя бы один вальс или мазурку.

Варе хотелось уйти, спрятаться, завернуться в одеяло и просидеть в этом коконе так долго, как только можно. «Может быть, я просто устала? – стараясь унять тревогу, говорила она себе. – Завтра я начну сначала, все будет по-другому. Лучше».

С этой мыслью сразу после ужина она поднялась прямиком к себе в спальню.

– Не хочешь поболтать с нами немного? Время еще есть, – голос Златы звучал тепло и приветливо, сложно было поверить, что четверть часа назад она с презрением шипела на мальчишку-трубочиста.

– Мы будем в гостиной, – кивнула Тильда. – Приходи!

– Простите, – на Варином лице мелькнула виноватая улыбка. – Я слишком устала. Целый день в дороге. Хочу разобрать вещи и лечь пораньше.

Дошагав до нужной двери, Варя повернула круглую латунную ручку и вошла в комнату. Широкое окно, кровать под балдахином, секретер из темного дерева, пушистый ковер. На прикроватном столике – свежие цветы, на стене – прямоугольное зеркало в полный рост. Возле гардероба громоздится дорожный сундук, как снежной шапкой, укрытый коробками и картонками. На кровати комом лежит впопыхах сброшенное платье из темно-лилового сукна, рядом темнеют шляпка с вуалью и пара перчаток.

Насладиться одиночеством Варя не успела – в дверь деликатно постучали, и на пороге показалась горничная в черном платье и переднике.

– Здравствуйте, барышня! – Она опустилась в глубоком реверансе. – Меня прислали помочь вам переодеться и разложить вещи.

– Переодеться? – Варя вздрогнула.

– Да, – девушка шагнула к Варе.

Но та отпрянула, прижав руку к груди:

– Нет! Не нужно!

Горничная округлила глаза и застыла в нерешительности.

– Вам нечего беспокоиться, я всем барышням помогаю.

– Благодарю вас, я справлюсь сама, – сквозь тонкую ткань платья Варя нащупала тяжелый зубчатый медальон и сжала его покрепче.

– Как пожелаете, – смущенная горничная, поклонившись, вышла из комнаты.

Не отнимая руку от груди и все еще дрожа, Варя на несколько мгновений застыла посреди комнаты. Столько всего случилось с ней за последние недели… События – темные, смутные – обступали девушку угрюмым кольцом.

«Найти ее! Эта тварь прячется где-то в доме!» – снова и снова звучало в Вариной голове. «Вы нарушили закон! Никто и ничто не укроется от Блюстителей Прогресса!» – мысли рассекал резкий металлический голос. И, словно назло первому, другой, взволнованный и вкрадчивый, голос шептал: «Не открывайте никому вашу тайну. Будьте осторожны. И может быть, вы спасетесь».

Варя подошла к окну. В укрытое темнотой стекло ударялись мелкие дождевые капли, редкие прохожие прятались под блестящими черными зонтами. Подобрав платье, девушка забралась на широкий подоконник и прижалась носом к стеклу.

Варя чувствовала, что сейчас ей полагается заплакать – во второй раз за свою недолгую жизнь. Она и рада была разреветься, но слезы никак не приходили. Может быть, она уже выплакала их все, когда лишилась самого дорогого, что у нее было?